В Древнем Риме бытовало выражение “закон суров, но это закон”. Дура лекс сед лекс. И что-то там еще про то, что “пусть разрушится мир, но восторжествует закон”. Примерно по тому же пути пошли российские судьи из Конституционного суда. В период роста социальной напряженности снятие дополнительных гарантий в отношении профработников - широкий шаг к торжеству закона и разрушению даже подобия социального мира.

Конституционный суд своим определением от 3 ноября (полный текст см. в рубрике “Важно” в этом номере “Солидарности”) признал не соответствующим Конституции страны пункт Трудового кодекса, по которому “увольнение по инициативе работодателя в соответствии с пунктом 5 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации руководителей (их заместителей) выборных коллегиальных органов первичных профсоюзных организаций, выборных коллегиальных органов профсоюзных организаций структурных подразделений организаций (не ниже цеховых и приравненных к ним), не освобожденных от основной работы, допускается помимо общего порядка увольнения только с предварительного согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа”. (Извините за длинную цитату.) В переводе “с юридического на русский” это означает, что и не освобожденных от основной работы руководителей первичек с их заместителями, и всех таких же не освобожденных выборных профработников уровнем ниже теперь можно увольнять за дисциплинарные проступки точно так же, как и “обычных” работников. То есть без разрешения вышестоящих профорганов. Соответственно - традиционные вопросы: кто виноват и что делать?

Вообще-то, если быть точным, то ничего качественно нового - по сравнению со своей предыдущей позицией - КС не сказал. Еще в 2002 году постановлением от 24 января КС точно так же высказался в отношении практически аналогичного пункта КЗОТ. Другое дело, что в процессе замены КЗОТ на ТК о несоответствии (по мнению КС) этой нормы Конституции как-то подзабыли. А вот сейчас - по инициативе “социальных партнеров” - вспомнили. Другое дело, что изменился “исторический период”. Если в 2002 году, в период экономического роста, выяснение отношений с работодателями, скажем так, нечасто доходило до применения подобных норм, то сейчас ситуация изменилась. Количество трудовых конфликтов, как и активность профорганизаций, выросло. Работодатель “погрубел”. На этом фоне обоснования КС, которые звучат как “несоразмерное ограничение прав работодателя”, а также нарушение свободы “экономической (предпринимательской) деятельности, права собственности”, искажение “существа принципа свободы труда” выглядят каким-то грустным анекдотом. Ни для кого в стране - кроме судей КС - не является секретом то, что подобрать для излишне активного предпрофкома небольшого предприятия пару-тройку дисциплинарных взысканий - дело, при желании, одного месяца. Точно таким же “секретом Полишинеля” является и то, что судиться по поводу этих взысканий можно потом долго и бесперспективно. Для профсоюзов это - серьезный удар, который приходится в основном на малые и средние профорганизации, чья численность не позволяет им из-за недостатка средств иметь ставку освобожденного предпрофкома. Это удар для тех первичек, которые создаются “с нуля”. И для тех, которые работают в сфере малого бизнеса, где создание профорганизации в принципе затруднено.

Теперь о том, к чему еще это приведет. Ситуация проста: снижение уровня законодательных гарантий для профактивистов автоматически ведет к росту социальной напряженности. Не имея возможности защитить своего лидера законом при длительных и неясных судебных перспективах, профсоюзные активисты имеют возможность воздействовать на работодателя только лишь силовыми акциями. Под силовыми акциями я имею в виду в первую очередь забастовки солидарности. На сегодня они также находятся вне правового поля. Но мы говорим здесь о сути, а не о форме, которая может выражаться, например, в “итальянской забастовке”. Конечно, судьям из КС это, скорее всего, безразлично. Конечно, работодатели, пролоббировавшие исключение этой нормы из ТК, решали сиюминутные проблемы. Но с точки зрения среднесрочной перспективы все выглядит именно так. Если не защищает закон, значит, надо защищаться самим.

Александр ШЕРШУКОВ