Темы второй части:

Идеал и реальность профидеологии

Солидарность как базовый принцип

Профактивист - движущая сила профсоюза


ВЛАСТЬ В ПРОФСОЮЗЕ

Один из наиболее болезненных вопросов, обсуждаемых чаще в профсоюзах с не устоявшейся еще до конца организационной структурой, - это вопрос о власти. Под властью в профсоюзе я понимаю весь комплекс вопросов, связанных с подчинением одной части профсоюза другой. Власть обычно касается принятия решений и их исполнения. Эти решения относятся к профсоюзным декларациям, проведению акций, выборов внутри профструктуры, делегированию полномочий одного органа другому, финансовым обязательствам (распределение взносов) и т.д.

Кому принадлежит власть в профсоюзе? И кому она должна принадлежать? При всей правильности, ответ на этот вопрос (“должна принадлежать членам профсоюза”) нуждается в более подробной расшифровке. Обычно ответ сводится к банальной констатации того, что члены профсоюза влияют на власть в профсоюзе через систему выборных органов. Проблема только в том, что на практике осуществить это влияние довольно сложно. А при противодействии организованных групп профработников или профаппарата - практически невозможно. Значит, вопрос заключается еще и в том, каким образом возможно преодолеть это противодействие.

Надо отметить, что вопрос о власти является проблемным не только для профсоюзов стран бывшего СССР. В зарубежных профструктурах вопрос о распределении и - что важнее - перераспределении власти внутри профсоюза тоже эпизодически выливается в существенные конфликты. Результатом этих конфликтов бывают как организационные расколы, так и наоборот - объединения профструктур в других сочетаниях, перенацеленных на иные приоритеты (например, вместо акцента на работу с политическими партиями - акцент на привлечение новых членов). Впрочем, значительная разница в подходах имеется. Зарубежные разбирательства по вопросу о власти в профсоюзе обычно не приводят к качественному “переформатированию” внутриорганизационной структуры профсоюза. Разногласия в политических вопросах о направлениях деятельности профсоюза не приводят к организационному раздраю в вопросах исполнения принятых решений и т.д. Грубо говоря, спорят, “куда и как идти”, но приняв решение - идут вместе.

В нашем постсоветском случае принятое решение “идти” не означает, что пойдут именно туда и что пойдут все. Не факт, что вообще кто-то пойдет куда-либо. Почему так обстоит дело?
Представляется, это происходит потому, что в настоящий момент власть внутри профсоюзной структуры в большинстве своем “закуклилась”. На каждом структурном уровне она распространяется не “наверх” или “вниз” - в чем вообще-то и заключается суть любой власти. Сегодня она почти исключительно ориентирована лишь на собственный структурный уровень. Конечно, есть исключения. По вопросам, не имеющим качественный, первоочередной характер, власть каждого “профсоюзного уровня” допускает вмешательство в “свои” дела “сверху” или “снизу”. Но существенных вмешательств, пусть даже подкрепленных уставными требованиями, стараются не допускать. В этом смысле вопросы о назначении “сверху” представителей в регион или в отраслевую структуру, перераспределении финансовых потоков и пр. блокируются не из-за самого существа вопросов. Они блокируются из-за того, что неправильно (с точки зрения структурного уровня) отвечают на совершенно другой вопрос: кто принимает это решение?

Сразу скажу, что вопрос “кто принимает это решение?” никак не связан с интересами профсоюза в целом. Внутреннее ограничение на вмешательство “сверху” и “снизу” не направлено на то, чтобы сделать профсоюз сильнее, активнее. Оно практически никогда не корректируется обращением к членам профсоюза. Оно связано исключительно с интересами одного структурного уровня. И обычно нацелено на сохранение в руках этого структурного уровня той власти, которой он сегодня обладает. Справедливости ради надо сказать, что часто и попытки “поделиться властью” “снизу” или “сверху” тоже совершенно не направлены на усиление профсоюза. Нередко их цель - распространить влияние во всех возможных вертикально-горизонтальных направлениях. Иногда даже - целенаправленно парализовать работу того структурного уровня, на котором профсоюзные активисты выступают “возмутителями спокойствия”.

Выход из этого перетягивания каната заключается не в том, что у какого-то уровня профсоюзной структуры внезапно найдется больше ресурсов, чтобы “задавить” остальных и консолидировать власть в профсоюзе в своих руках. Даже в случае реализации такой идеи “победивший” уровень будет банально не знать, как воспользоваться плодами своей победы. Имеется в виду - воспользоваться в плане реализации профсоюзной работы, а не личных карьерно-материальных установок.

Выход должен быть не в пропаганде двух взаимоисключающих тезисов “центр хочет всех задавить” или “на местах не хотят делать общее дело”. В таком виде они ориентированы на чисто силовое преобладание. И в том и в другом случае нужно выделять на каждом уровне структурной иерархии и даже демонстративно фиксировать интересы членов профсоюза в их коллективном (в рамках всего профсоюза), солидарном понимании.

Это утверждение - не абстрактный посыл. Если подходить к вопросу о власти в профсоюзе с этой точки зрения, вопросы “кто главнее в профсоюзе?”, “на каком уровне сколько должно оставаться взносов?” или утверждение “первичка - основа профсоюза” теряют свой смысл. Являясь солидарным объединением трудящихся - членов профсоюза, профсоюз выражает их мнение, их интересы. Но и власть в профсоюзе осуществляется членами профсоюза в своих общих интересах. Им она и должна принадлежать, реализуясь через контрольно-демократические механизмы. Другое дело, что существенная часть функций этих контрольно-демократических механизмов реализуется сегодня формально. Это касается и изменения формата отчетности внутри профсоюза, придания этой отчетности понятного вида. Вида, который понятен членам профсоюза - без дополнительных специальных трактовок или усилий “переводчиков” с профсоюзного сленга. Это касается и качественного усиления роли контрольно-ревизионных комиссий внутри профсоюза - от бухгалтерской функции к функции политической оценки. И, конечно, установления более жесткой связи текущих действий и задач профсоюза - с обсуждением, пониманием, принятием решений и участием в их реализации членов профсоюза.

Задача профсоюзных активистов и профработников сегодня - восстановить реальное действие этих механизмов. А эти механизмы, в свою очередь, должны восстановить полноценное влияние членов профсоюза на решения, принимаемые всеми его структурными уровнями. С другой стороны, именно опираясь на выраженное мнение и власть членов профсоюза, структурные уровни должны добиться принуждения к исполнению этих решений во всем профсоюзе.

Здесь большая опасность заключается в том, чтобы восстановление власти членов профсоюза не было использовано внешними силами (государство, работодатели) для раздробления структуры или для уничтожения независимости профсоюза. Какими бы благородными целями это не оправдывалось. И - какими бы (подчас справедливыми!) упреками в адрес профсоюзов не сопровождалось. Любой процесс реформирования профсоюзов, не основанный на принципах интересов членов профсоюзов, независимости и активизма, создаст вместо профсоюзов очередной социальный отдел при администрации или модификацию корпоративного департамента по работе с “человеческими ресурсами”. Исторический опыт любых “реформ”, когда энергия масс под демагогическими лозунгами направлялась на разрушение, а не на реформирование структур, возможно, многому нас научил.

Кто должен выступать локомотивом реформирования профсоюзных структур? В идеале, конечно, все “социальные классы” профсоюзного движения: члены профсоюза, профактивисты, профработники, аппарат - реализующие это реформирование через решения выборных органов и их выполнение. На практике мы сталкиваемся с тем, что процесс принятия подобных решений крайне длителен, организационно размыт (в том числе в результате противодействия). Это означает, что нужны целенаправленные усилия профактивистов для отладки внутрипрофсоюзной работы.

Очевидно, процесс подобного идейного переформатирования профсоюзных структур должен идти за счет усилий профактивистов, расположенных по всей вертикали профсоюзного движения. Именно они, вне зависимости от формальных должностей, званий и пр., должны сверять курс, которым идет или планирует идти профсоюз, с интересами членов профсоюза. Должны ли эти активисты объединяться в подобие внутренней идеологической партии или фракции внутри профсоюза? Возможно. Хотя надо понимать все плюсы и минусы подобного объединения. Во всяком случае, никакие запреты на подобные объединения в уставах профсоюзов не содержатся и не могут содержаться. Однако инициаторы таких групп должны сознавать, что “социальные партнеры” в разных видах могут использовать их для раскачки ситуации в профсоюзе, для организации структурного раскола.

Слова “реформирование”, “модернизация” не являются индульгенцией для профактивиста, чьи благородные порывы были использованы третьей стороной для ослабления профсоюза. В этом смысле разгул “псевдодемократии” в профсоюзе ничем не лучше, а возможно, и хуже, чем господствующая бюрократия, хотя бы потому, что бюрократия просто пытается консервировать негативные процессы, а не ускоряет их.

Впрочем, разговор о “меньшем зле” непродуктивен и обычно служил для оправдания существующего положения дел. Нынешнее неумение или нежелание пользоваться уже имеющимися структурами и механизмами в профсоюзе для отстаивания своих взглядов должно быть преодолено профактивистами.

Александр ШЕРШУКОВ

Продолжение следует