Традиционная модель выяснения отношений между государством, работодателями и профсоюзами длительное время выглядела так: одна из сторон социального партнерства определяет актуальные (с ее точки зрения) “болевые точки” трудовых отношений в России, после чего предлагает свой метод разрешения конфликта. И затем пытается с помощью переговоров перетащить на свою сторону возможных союзников. Сторона, оставшаяся в результате в меньшинстве, ведет оборонительные бои - старается потерять поменьше или компенсировать возможное поражение на одном фронте выигрышем на другом. Здесь хорошо подходит пример с Трудовым кодексом: профсоюзы, по сути дела, “обменяли” право согласования с профкомом приказов на обязательность заключения коллективных договоров. Можно спорить о качестве такого “обмена”, но следует учесть, что отсутствие “торга”, скорее всего, привело бы к худшему, а отнюдь не лучшему финальному варианту ТК.

Для профсоюзов в изложенной выше модели отношений существенную роль играет ответ на вопрос “против кого дружим?”. Иначе говоря, кого - правительство или работодателей - привлекут профсоюзы в качестве временного союзника для решения социальных проблем? Не является секретом тот факт, что на протяжении существенной части 90-х годов в качестве такого “союзника” выступали региональные директора и местная власть. На тот момент фактор гигантской задолженности именно федерального бюджета был для профсоюзов более значимым, нежели объективные противоречия между работодателями и наемными работниками - членами профсоюза.

Сегодня ситуация качественно изменилась. Долги федерального бюджета перед работниками в части заработной платы составляют ничтожные суммы по сравнению с долгами непосредственно частных работодателей. Если бы завтра каким-то волшебным образом частные собственники выплатили своим работникам всю задержанную заработную плату (около одного миллиарда в долларах США), то пресловутую кампанию по “борьбе с бедностью” можно было бы уже считать наполовину выигранной. Этого, однако, не происходит. Почему?

Конечно, налоговая нагрузка на предприятия также влияет на нежелание работодателей повышать зарплату или даже вовремя ее выплачивать. Поскольку налоги устанавливает государство, значит, пусть косвенно, но его вина в этом присутствует. Но дело не только не в нем. В конце концов, у крупных российских компаний, несмотря на всю “нищету” и “непосильное налоговое бремя”, тем не менее хватает средств на покупку профильных активов за границей. Да и на средних предприятиях руководство приезжает объясняться с рабочими относительно невыплат зарплаты не в рубище и не на трамвае.

Ситуацию - простую как три рубля - лучше всего объясняют следующие цифры: по официальным данным, названным недавно премьером Фрадковым, разница в доходах 10% самых бедных и 10% самых богатых граждан страны достигает 14 - 15 раз. Интересно, что идея сокращения этого разрыва вызвала в либеральных СМИ воспоминания о Румынии, где во времена Чаушеску разница в доходах устанавливалась законодательно и составляла - максимально - 7 раз. Конечно, законодательная форма регулирования разницы в доходах может вызвать только рост коррупции и бегство капитала в тень. Но есть и другой способ. Это качественное усиление прав профессиональных союзов.

Ни для кого не секрет, что существенная часть региональных отделений Рострудинспекции представляет собой филиалы союзов работодателей. Не по форме, так по существу. В редакцию “Солидарности” регулярно поступают сообщения о том, как инспектор Рострудинспекции (или сам начальник отделения) успешно защитил права работодателя. Роль этой, да и других государственных структур, в которые обращаются люди за защитой, сводится зачастую к одной форме объяснения - “начальник имеет и такое право”. Если не работает механизм, то почему бы его функции не отдать профсоюзам, которые гораздо успешнее и зарплату выбьют, и - одновременно - разницу в доходах сократят?!

Главная сегодняшняя проблема заключается в том, что вместо того, чтобы решать проблему бедности системно, то есть с опорой на общественные организации, конкретно на профсоюзы, правительство оперирует бухгалтерскими методами. Это наиболее ярко проявилось в пресловутых законах о льготах, об устранении государственных гарантий и сокращении федеральных обязательств. Вместо увеличения бюджета до размеров, позволяющих реально предоставлять льготы, предлагается выкинуть льготы и - де-факто - сократить бюджет.

Вывод простой: до тех пор, пока правительство будет находиться в положении единственного солдата, ведущего “войну с бедностью” и не желающего делиться полномочиями с профсоюзами, никакой победы не будет. Будет одна статистика.

Александр ШЕРШУКОВ