К сожалению или к счастью, назвать себя завсегдатаем вытрезвителя я не могу. Нет, иногда, каюсь, забывал “свою норму” и напивался, но - не до бесчувствия, вел себя всегда тихо. И потому в этом учреждении впервые побывал только в новогодние каникулы. Помог случай - встреча с другом, празднование его повышения по службе, плавно перешедшее в запоздалое отмечание моего юбилея, Нового года и завершившееся еще одной встречей - с милицейским патрулем... А написать об этом “посещении” заставил не только бесплатный алкогольный цирк “трезвяка” (сто рублей за такой сюжет - не деньги), но и предчувствие еще не известных широким массам итогов “безумных каникул”, подаренных народу парламентариями. Хотя, конечно, каждый отдыхает в меру своей испорченности...

ТЯЖЕЛЫЙ СЛУЧАЙ

- Блин, тяжелый, кабан, как же его поднять-то? - сержант Михеев кивком головы указал на лежащее возле милицейского “батона” тело моего приятеля и собутыльника Вовки. Ответ на этот вопрос живо волновал меня уже минут двадцать - от времени выхода из ресторана и до прибытия милицейского патруля.

- Пусть этот поможет тело поднять, - ответил его напарник. - Лежачего - в “трезвяк”, а ходячего отпустим. Все равно там мест мало, сейчас их и нет, наверное, вообще.

...Считать по-нашему, мы выпили немного. Сколько точно - уже не помню, помню только, что ощущение трезвости не покидало меня до самого последнего момента. Только выйдя из китайского ресторана, в котором мы сумели-таки потратить казавшуюся приличной вовкину премию, даже почти выпотрошили мой кошелек, а также попрощались с последним и самым стойким из его коллег, я осознал, насколько переусердствовал. Количество денег в кошельке неуклонно приближалось к нулю, ноги как-то неадекватно реагировали на команды мозга, общественный транспорт куда-то исчез... В довершение всего друг постоянно норовил упасть и заснуть. Тащить его к себе домой очень не хотелось - тяжело, весит мой приятель, бывший спортсмен, около ста килограммов, да и семейного скандала в этом случае было точно не миновать. А вовкин дом находится на другом краю столичного мегаполиса. Но и бросать - “западло”, друзья так не поступают.

В эти минуты сомнений и тягостных раздумий к ресторану подъехал милицейский “батон”. “Не иначе, его вызвал кто-то из сотрудников харчевни, а может, дежурит он здесь”, - успел подумать я... Двое милиционеров проверили наши документы и повели в машину. Возле “батона” приятель пал окончательно - то есть таки в сугроб. И “отрубился”. Попытки ментов его приподнять успехом не увенчались. Я попытался им помочь, но упал сам.

- Гляди, - Михеев дернул напарника за рукав. - Он тоже на ногах не держится, значит, в состоянии сильного алкогольного. А койка у Иваныча вроде есть... У тебя деньги есть, ходячий ты наш? Стольник хотя бы? А то по квитанции от вас хрен чего дождешься. Есть? Ну, тогда - поехали...

АНШЛАГ

Маленькое здание вытрезвителя, из красного кирпича, изнутри выглядело намного хуже, чем снаружи. Светло-голубые, выцветшие стены коридора местами почернели от грязи. В “приемном покое” намного чище. На одиноко стоящей больничной кушетке сидит, по виду, типичный алкаш - пожилой человек в неопределенного цвета и меха тулупчике, с испуганным и испитым лицом. Приятеля наши “конвоиры” кладут прямо на грязный линолеумный пол. В комнатку входит лейтенант, мужик лет тридцати, которому передают наши документы. Он недоволен: “Ребят, да вы что? Это уже за второй десяток! А у меня 15 мест. Скоро на полу класть будет некуда”.

Кушетка и пол подо мной ходят ходуном - в машине укачало. Приятель в тепле стал подавать признаки жизни, что-то хрюкнул и лег на бок. “Переверни на спину его”, - командует лейтенант хмурому, явно старше его, черноусому сержанту. И обращаясь к нам со стариком: “Сейчас перепишу ваши паспорта, потом буду изъятие оформлять. Будете понятыми друг у друга”. Мне уже все равно - по закону, не по закону, но скорее бы куда-нибудь упасть...

- Этот с тобой? - спрашивает меня лейтенант. Киваю. - Он чего - качок? КМС по боксу? Блин, Вася, сейчас его Владимировна оживит, зови Сеню, и будем фиксировать. К стулу привяжем (это уже мне). Спортсмены - они все буйные. Ручаешься? Ладно, смотри - ошибешься, я вас обоих к стульям привяжу.

- На нас тут постоянно нападают, - рассказывает, когда из комнаты выходит начальник, сержант Василий. - Один идиот в палате подкрался сзади к дежурному, накинул ему на шею простыню и стал душить. Хорошо - подоспели ребята, отбили. Другой неожиданно ногой двинул нашего сотрудника, тот в стенку и влип. В итоге милиционер попал в больницу с сотрясением мозга, а обидчик - в тюрьму на три года. Оказалось, что “алкаш” - мастер спорта по боксу. Еще один дебошир чуть топчаном не прибил начальника вытрезвителя. А однажды алкаши подняли бунт: вшестером взяли кровать и давай брать дверную решетку “на абордаж”. Только и слышно было: “Раз, два, взяли!” Пришлось вызывать наряд.

После удивительно спорого изъятия вещей (за это время к нам прибавляется еще один клиент - облезлый мужик лет сорока, который кроет “ментов поганых” разными словами), начинается медицинское освидетельствование, которое проводит фельдшер Людмила Владимировна. Она сильно и долго трет уши приятелю и тем приводит его в чувство - он теперь может сидеть и даже держать голову. Из нас троих присесть два раза с вытянутыми вперед руками получается только у дедушки - сорокалетний мужик, встав, сразу же падает, причем лицом вниз. Меня фельдшер попросила встать и, вздохнув, освободила от всех “физических тестов”.

Раздеваемся, сдаем одежду, и сержант ведет нас - не в душ, как мы ждали, а сразу в палату. Точнее, ведет, то есть тащит он одного сорокалетнего Петю (“кому Петя, а тебе - Петр Николаевич!”), который продолжает материться насчет ментов. Остальные, включая моего приятеля, идут сами. Вован было присоединяется к Петиным проклятиям, но тот вдруг умолкает. Оглядываемся - оказывается, матерщинник неожиданно упал на пол и в кровь разбил лицо...

ЗАВСЕГДАТАИ

В шестиместной палате - десять коек, восемь у стен, две в проходе. Сержант закрывает за нами решетчатую дверь, такую же, как в клетке. Отведенную мне “шконку” уступаю приятелю - самому приходится ложиться на какой-то матрас у стены. До сих пор было тепло - то ли от выпитого, то ли еще от чего, теперь становится прохладно. Преодолев брезгливость, заворачиваюсь в относительно чистую простыню и тонкое одеяло. Тишина. Воняет блевотиной, но ничего не видно. Приятель засыпает сразу.

С соседней койки встает сгорбленный силуэт, подходит к двери и начинает стучать по решетке, звать сержанта, чтоб выпустил в туалет. Сонный молодой голос из угла глухо рычит: “Ты, падла ...ая, еще потарабань. Чичи потараню, моргалы выколю. Ложись, с.... Не ляжешь сам, встану и помогу”. Однако разборки не происходит - приходит сержант и отворяет стучащему.

Моим соседом оказался бомж сорока пяти лет, по имени Алексей Кононов (“в народе - Конь”). Для него палата - как дом родной. Зимой минимум раз в неделю он ночует здесь. И даже не потому, что слишком пьян, - просто ночевать негде. Племянница Лена с мужем выгнала его из его же дома. Есть еще подруга Зинка, но та иногда, “как без меня напьется”, тоже к себе не пускает.

- И тогда “трезвяк” - единственный выход, - рассуждает Конь. - В “обезьяннике” можно нарваться - либо менты злые и дурные попадутся, либо с тобой какие-нибудь придурки сядут. А здесь обычно народ тихий, алкаши. Сегодня вон только один злобный... И менты, и врачихи тут нормальные. А в подъезде ночевать опасно, что ты! Вон у меня друга Федю, бомжа такого же, как и я, малолетки изувечили - выбили глаз и отрезали ухо, чуть кровью не истек. Мне здесь так нравится, я тута даже Новый год встречал...

- Я вам сейчас побазарю, суки! - рычит из угла тот же голос.

- Может, пойдем его “полечим”? - спрашиваю у Коня. - Или он тут - самый сильный?

- Да плюнь, пацан это, потомственный алкаш, тоже тут постоянно ночует. Жалко мне его. А тут вообще постоянных людей много. Только в эти большие выходные случайного народу прибавилось, а так все одни и те же. Чего они там, наверху, с этими выходными, сдурели, что ли? Ну ладно, я алкаш, но ведь весь народ так сопьется...

БАЙКИ ИЗ “ТРЕЗВЯКА”

- Ты, это, вроде даже интеллигентный, - начал, выпуская меня в туалет, сержант. - Лейтенант спрашивает - в преф играешь? Если спать не хочешь и протрезвел - пошли, перекинемся. На вот, штаны твои и майка. Остальное до утра не положено...

Лейтенант Сергей и фельдшер Людмила Владимировна были очень рады видеть меня - в качестве третьего.

- Вдвоем нам играть уже скучно, а Сеня и Вася не любят преферанс, - объяснил Сергей. - Ну как там спортсмен ваш? Спит? А, Игорек расшумелся? Да ладно, он только ругаться умеет, а сам мухи не обидит - тщедушный, соплей перешибешь... Парень из неблагополучной семьи, потомственный алкаш. В декабре ему исполнилось восемнадцать, так он свое совершеннолетие до сих пор отмечает... Раньше мы его сотрудникам по делам несовершеннолетних передавали, а теперь сами возимся. Вот вчера подобрали его под школьным забором, за воротами которого каток. То ли сам решил покататься, то ли, пока пьяный валялся, его разули и напялили коньки - неизвестно. Это еще что! Два года назад в соседний вытрезвитель лыжника привезли. У него ботинки к лыжам примерзли, а ноги - к ботинкам. Еле затолкали в “батон” эту “раскоряку”. Ну, давайте играть. Сейчас пока затишье - а утром выпускать надо будет, и новых привезут, тех, кто хорошо похмелился. И скандалы будут - как всегда.

По словам лейтенанта, особенно буйными клиенты бывают с утра, когда им кажется, что деньги они не пропили, а их украли в вытрезвителе. “Такие случаи есть, но, как говорится, мы с ними боремся. Вот уволили троих сотрудников. Вообще-то, я не знаю, правильно это сделали или нет - никто ничего не доказал. А с другой стороны, сам посуди - на две-три тысячи рублей нашей зарплаты не проживешь, если не украдешь”.

Смена работает по графику “сутки - трое”. В ее составе семь человек (двое-трое в экипаже и четверо-пятеро “на месте”). По нашим пробкам, смеются милиционеры, пока экипаж заедет за клиентом, тот успеет протрезветь. В новогоднюю ночь в этом вытрезвителе было всего двое “пациентов”, обычное число, в будни - не более пятнадцати человек. “А сейчас идем на рекорд, - вздыхает Сергей. - Этому не мешает даже заявленное перед праздниками снижение требований к экипажам вытрезвителей; я имею в виду, что задерживать будут только сильно пьяных и опасных”.

Нашу беседу неожиданно прерывает истошный вопль: “А-а-а!!! Убивают!” Стоны перемежаются с глухими ударами. Через минуту все стихает...

- Не обращай внимания, - говорит лейтенант, - это новенький. Не в твоей, а в соседней палате. Буйный попался. На вид лет семьдесят, а крепкий! Проснулся и пытался вышибить плечом железную дверь, а так как успокоить еще не протрезвевшего человека практически невозможно, мы связали его и наглухо пристегнули к кушетке. Так безопаснее. За последние два часа он уже в третий раз норовит сбежать. За несколько минут до того, как вас привезли, он в трусах выбежал на улицу. Еле скрутили...

- Хорошо хоть Новый год у нас тихий был, - говорит сержант Вася. - С 31-го на 1-е тоже ведь наша смена была. Бомж Леха немножко выпил и спать лег - тут из клиентов были только он и еще такое же неизвестное нам чудо, старикан бездомный. А вот у ребят, в Юго-Восточном, говорят, было весело. Не слышал? Как раз в самый праздник им пьяного мужика с Рязанского проспекта привезли спасатели. Они извлекли его из лифта, где он уснул. Пьяный мужик собирался погулять со своей здоровой овчаркой. Лифт остановился на первом этаже, а хозяин не выходит. В итоге овчарка вышла одна, стала лаять и бросаться на проходивших мимо. Никто в подъезд не мог войти из-за нее. Вызванные спасатели сначала думали, что мужик мертв. А когда поняли, в чем дело, вылили на него три ведра холодной воды - не помогло. Откачивали нашатырем. Собаке вкололи успокоительное, передали в руки соседей, а хозяина отвезли в “трезвяк”. Он там проспал целые сутки и все руками во сне махал: от собаки отбивался...

ХМУРОЕ УТРО

- С..., бл... где мои боты фирмовые? - грозный ночной ругатель Игорек сидит на койке, обхватив голову худыми руками. Если б не наголо бритая голова, этот действительно очень субтильный и смазливый паренек был бы похож на девочку. Видно, что чуть не плачет: при его социальном статусе потеря фирменных ботинок - и правда трагедия. Он самый молодой в палате, но среди местной публики за молодежь сойдем и мы с сорокапятилетним бомжом-тезкой. С коек поднимаются тела в основном предпенсионного и пенсионного возраста, с опухшими лицами. На койке в проходе сидит давешний дедушка - нас с приятелем и его привезли в “трезвяк” примерно в одно время. Дедушку зовут Валентин Николаевич, ему 75 лет. “А вы-то как сюда попали? Вы ведь и самым трезвым из нас были”.

- Как все... - Валентин Николаевич - единственный в палате человек, который улыбается. - Выпил, значится, с Саньком, ну и, это, домой потопал, к автобусу. Полдороги прошел - и чую, не дойду дальше-то, ноги-то слабые уже. Сел на бордюрчик и сижу. А тут они подъезжают, эти вот, на машине. И я сам говорю - свезите меня в трезвянку... В гости-то вертаться неправильно, а домой далеко. Хорошие ребята все-таки - довезли, я баушке позвонил, спать уложили... Все по-доброму. Только вот денги платить не могу - нету у меня. Может, простят, как думашь-то? Или у детей попросить?

Валентин Николаевич надолго задумывается. Мой приятель тоже сидит на койке и мрачно смотрит в одну точку. На часах - полвосьмого утра.

- Орлы, на расплату, за вещами и на выход, - в дверях появляется хмурая физиономия сержанта.

Мы - я, Игорек, Леха и мой приятель Вова - как самые молодые и быстрые, первыми оказываемся перед лейтенантом. Я спокойно одеваюсь, получаю в руки свой старый мобильник, паспорт, ключи от квартиры и кошелек с сорока рублями (примерно столько у меня и должно было остаться) - единственные относительно ценные вещи, которые имел при себе. Безутешный юный алкоголик Игорь даже не пытается выяснить у сотрудников вытрезвителя судьбу пропавших вещей. “Ты посиди тут пока - Людмила Владимировна тебе за башмаками домой побежала”, - говорит ему сержант. Игорь кивает и молча садится на кушетку. Из коридора доносится крик и шум - там в это время вчерашние знакомые патрульные привязывают к стулу какого-то буйного полуголого мужика из только что привезенных. А Вовка... Я почти забыл про моего приятеля. Он тем временем как-то грозно нависает над сидящим на стуле лейтенантом. Подхожу. “Все нормально, Вован, я за двоих уплатил”. Выходим.

- Ты о чем с лейтенантом базарил?

- Леха, - приятель смотрит на меня устало и серьезно. - Мой кошелек пустой. А там были деньги, я хорошо помню...

Алексей ЧЕБОТАРЕВ

ОПРОС: КАК ПОГУЛЯЛИ?

Новый год начался для россиян необычно продолжительным отдыхом. Как такое обилие праздничных дней сказалось на здоровье и работоспособности людей, и нужны ли столь долгие выходные? С этим вопросом корреспонденты “Солидарности” обратились к председателям профкомов различных предприятий страны.


Надежда ПАНКРАТОВА, председатель профкома ООО “Производственно-лесозаготовительное объединение “Островский лес” (Костромская область, деревня Гуляевка):

- Люди на работу вышли. Проблема вот в чем: работающие на окладе деньги не потеряли, а вот те, кто работает на сдельной оплате, после такого продолжительного отдыха получат очень мало*. Это во-первых. Во-вторых, у работников нашего предприятия нет денег, чтобы куда-либо съездить отдохнуть. Поэтому такие длительные каникулы ни к чему - больше пьянства, больше расходов. Поэтому 4 и 5 января мы работали. Желающие выйти на работу в выходные писали заявление. Ведь зима для лесозаготовителей - страдная пора, как лето у колхозников. Мы дорожим каждым днем.


Валерий ИГНАТЬЕВ, председатель профкома ОАО “Печорская ГРЭС” (Республика Коми, г. Печора):

- По-моему, это большая ошибка, столько выходных нам не нужно. Лучше к каждому месяцу по одному лишнему выходному дню добавить, чем устраивать такие огромные каникулы в январе. А так возникает проблема с зарплатой: работодатели не хотят платить, потому что месяц не отрабатывается целиком. И в сегодняшней неразберихе непонятно: какой день считается праздничным, а какой - просто выходным. Начинается свистопляска с многосменными режимами, когда непрерывный цикл на предприятии. Ничего не продумано, бардак! Не надо расхолаживать народ. Правда, у нас режимное предприятие, и с алкоголем у нас строго. Еще обидно за потерю теплых дней. Мы же на севере находимся - сейчас и у нас в январе плюсовая температура, а так бывает и за пятьдесят градусов мороза!


Аркадий АНТИПОВ, председатель профкома ОАО “Завод “Комсомолец” (г. Тамбов):

- Столь продолжительные праздники сильно выбивают из колеи. Поэтому мы работали. На нашем предприятии никаких последствий не было. А прочие жители города не в восторге. Причина в том, что надо деньги зарабатывать. Их и так всегда не хватает, а тут еще и выходные на 10 дней.


Елена ЛАРИОНОВА, председатель профкома ОАО “Система” (г. Калининград):

- На нашем предприятии люди ушли на отдых с пустыми карманами. Поэтому способ отдыха был один - пьянство. Лично для меня отдых лишним не был, но большинство наших людей считают, что так долго отдыхать ни к чему. На нашем предприятии большинство работников пенсионного возраста. Им, чтобы напиться, много не надо, но все равно болеют они потом долго. Правда, у нас новогодние каникулы пока не закончились - наше предприятие не работает с 20 декабря по 13 января, поэтому о самочувствии постоянных работников я сказать пока не могу. Но и те, кто у нас на подряде, на работу еще не вышли на трех объектах. Наверное, все еще гуляют.

Мужики маются от безделья, ведь им увеселительные заведения не по карману. А доступные закрыты. Хотела в музей сходить - а там тоже все отдыхают. Думала в свободные дни к врачу сходить - так и поликлиники все закрыты, и сфера услуг тоже не работала. На 13 дней вся страна парализована! Лучше бы эти дни распределили по году, ближе к лету. А сейчас холодно, остается только водку пить.


Татьяна ТИТОВА, председатель профкома ЗАО “Костромская птицефабрика” (Костромская область, Вохомский район, деревня Харино):

- Нам вообще праздники не нужны. У нас ведь специфическое производство - живая птица. Поэтому даже наши управленцы отдыхали только шесть дней - первые дни нового года, на праздник Рождества и еще два дня после него. А рабочие, чтобы производство не останавливалось, вообще работали как всегда, посменно, по скользящему графику. Ведь птицу кормить надо, ухаживать за ней, яйцо собирать.

Что же касается нашего мнения о новогодних каникулах, то мы считаем, что такие продолжительные перерывы в работе не нужны. Народ у нас не готов к этому. Во-первых, чтобы отдыхать такое количество дней, у людей должно быть достаточное количество денег, чтобы с семьей хотя бы куда-то поехать, а не сидеть дома все эти дни. Я не знаю про все предприятия, но вот сегодня разговаривала с главным врачом одной городской больницы, который тоже считает, что ни к чему столько выходных. Он рассказывает, что за праздники в больницу поступило очень много молодых людей, которые отравились подпольно изготовленной водкой. А в деревнях вообще море самогонки сделали и пьют. Доярки на работу не вышли, а им каждый день надо коров доить - животные 10 дней ждать не будут. А получится так, что в весенние праздники и в летние, когда бы можно было поработать на своих огородах, им придется работать на производстве.


Зинаида АРОНЕЦ, председатель профкома ОАО “Фурмановская фабрика № 2” (Ивановская область, г. Фурманов):

- Наши сотрудники, которые работают по скользящему графику, вышли на работу 3 января, а все остальные вышли на работу 11-го. А что пили много... Все русские люди пьют, чего ж тут удивляться, ведь заняться-то больше нечем. А сейчас все работают, ни у кого никаких претензий нет.


Татьяна СТЕПАНОВА, председатель Рязанского областного комитета профсоюза работников здравоохранения:

- Такое количество праздников никому не нужно. Во-первых, наши медицинские работники потеряли деньги - потому, что им за каждого больного доплата идет, а сейчас они получат только оклады. Во-вторых, у нас в Рязани на всех в праздники наркологов не хватило - многие люди не смогли их дождаться, потому что все специалисты были заняты оказанием первой скорой помощи. За десять дней все перепились. Нашим людям пока очень опасно давать столько выходных. Люди вышли, конечно, на работу, но все в “сложном” состоянии. И все говорят, что не нужно столько праздников. Все десять дней ели и пили, ели и пили. Для здоровья это вредно, как медик вам говорю.


Галина ДУНАЕВА, председатель профкома ОАО институт “Мурманскпромпроект” (г. Мурманск):

- Честно говоря, непривычно столько дней отдыхать. И, пожалуй, это лишнее - 10 дней людям отдыхать совершенно ни к чему. С другой стороны, были бы деньги. Вроде бы в праздники надо бы отдаться веселью и отдыху, а с другой стороны, есть дела домашние, и семью нужно кормить. Думаю, дней пяти хватило бы, это максимум. Люди все уже соскучились по работе. У нас таких, чтобы ушли в запой и не вернулись, нет. Но это, может быть, потому, что у нас в основном женский коллектив.

Опрос провели Наталья КОЧЕМИНА и Марина ОБРАЗКОВА

* Напомним, что Госдума приняла поправку к 112 статье ТК РФ. По ней, зарплата работников не может быть уменьшена в связи с нерабочими праздничными днями. Сдельщикам за нерабочие праздничные дни устанавливается плата, размеры которой определяются локальным нормативным актом организации, принятым с учетом мнения выборного профсоюзного органа, колдоговором, соглашениями и трудовым договором.