Не утихают страсти вокруг программы реформирования Российской академии наук (см. “Солидарность", № 32). Одни недовольны происходящими в РАН сокращениями, другие опасаются отмены выборности руководства, третьи озабочены перспективой утраты научными институтам и права распоряжаться собственным имуществом. О том, насколько оправданны эти опасения и о ходе начавшейся реформы рассказал 6 сентября на пресс-конференции вице-президент РАН Александр НЕКИПЕЛОВ.

ОЗДОРОВЛЕНИЕ НАУКИ ИЛИ КОЗНИ СПЕЦСЛУЖБ?

Слово “реформы” в президиуме Академии стараются не использовать, называя происходящее “модернизацией”. Необходимость этой модернизации очевидна: за долгие годы недостаточного финансирования в РАН накопилось много проблем, решить которые простым увеличением зарплат уже не удастся. Отсутствие притока свежих сил привело к старению кадров. Многие ушли работать в другие учреждения, на более высокие зарплаты. Массовый характер приобрело такое явление, как чисто формальная работа сотрудников.

- Я не обвиняю никого, - говорит Александр Некипелов, - все это естественные процессы, но надо честно признать, что часть сотрудников в силу необходимости кормить семьи ушли из науки в бизнес, сохранив при этом по каким-то соображениям связи с академией, оказывая некоторые услуги, но не выполняя научных работ.

Избавление от таких синекур стало одним из высказанных правительством условий повышения зарплат основной массе работников до среднего уровня 30 тыс. руб. Объем сокращений - 20% бюджетных ставок. По словам Некипелова, эти параметры были согласованы с профсоюзом:

- Во время одной из встреч с профсоюзами мы прямо спросили, каков, с их точки зрения, масштаб проблемы, каково количество таких людей в академии. Это была встреча не с произвольно выбранными деятелями профсоюза, а с руководством. И ответ был - 25%. Мы в ходе пилотного проекта информировали профсоюзы, договаривались с ними, подписывали меморандумы и пришли к тому, что 20-процентного сокращения бюджетных ставок будет достаточно.

При этом, отмечает Некипелов, речь не идет о сокращении на 20% числа сотрудников: на деле людей будет уволено меньше, некоторых переведут на внебюджетную оплату.

Сейчас в академии сокращено уже около 7% бюджетных мест. И со стороны профсоюзов по этому поводу растет недовольство. Так, на пресс-конференции было озвучено письмо профорганизации Дальневосточного отделения РАН. “Понимаете ли вы, - спросили профсоюзники у вице-президента Академии, - что проведение дальнейших сокращений “по живому” в Дальневосточном научном центре РАН является попыткой реализации планов китайских спецслужб по вытеснению российских мозгов из региона, представляющего особый стратегический приоритет для нашего восточного соседа”.

В ответ Александр Некипелов еще раз подтвердил свою позицию: сокращение - лишь способ оздоровления ситуации. Также он обратил внимание на неоправданность попыток представить сокращение как сугубо экономический ход:

- Частенько нам приходится читать о себе, что мы обменяли численность на зарплату. Но попробуйте обменять 20-процентное сокращение численности на пятикратное увеличение заработной платы. Даже мы в Российской академии наук не можем себе такого представить. Если у кого-нибудь получится - я буду очень рад.

СВОБОДА И СОБСТВЕННОСТЬ

Помимо сокращений, широко обсуждаются в научных кругах вопросы о собственности РАН и возможного усечения традиционных академических свобод. Некоторые убеждены, что выборность президента РАН отменена и его назначает президент РФ.

- Ни в одном документе нет ни слова о назначении президента РАН, - комментирует Александр Некипелов. - Везде говорится об утверждении президента РАН президентом РФ. Мы исходим из того, что утверждение избранного президента явилось бы актом признания высокой государственной значимости Академии наук и налагало бы моральную ответственность на президента, как человека, возглавляющего организацию, оперирующую значительными ресурсами государства.

А ресурсы академии, не только интеллектуальные, но и материальные, действительно очень значительны. В течение долгих лет доходы от аренды помещений, принадлежащих научным институтам, были серьезным подспорьем для ученых, оставленных государством на голодном пайке. Такая практика оскорбляет эстетические чувства некоторых граждан.

- Нас часто обвиняют, - рассказывает Некипелов, - в том, что едешь по Ленинскому проспекту, а там научные институты - и в них машины продают и так далее. Но, согласно закону о науке, институт является не более чем агентом государства. Это государство через институт сдает помещение в аренду и направляет деньги на развитие института. Понятно, что в этих условиях мы заинтересованы сдать помещение тем, кто больше заплатит, а не тем, кто благороднее.

Гораздо серьезней звучат обвинения в неэффективности управления имуществом, поскольку тут речь может идти об изменении системы управления.

- В последнее время, - поясняет Некипелов, - пошли совершенно безобразные обвинения в наш адрес, о том, что мы не умеем управлять недвижимостью. Счетная палата говорит, что мы все делаем неправильно. Но при этом официальные данные показывают, что в РАН доля средств, получаемых от сдачи территорий в аренду, значительно больше, чем доля имущества, то есть Академия наук является одной из самых эффективных в этом смысле структур.

В позиции Счетной палаты вице-президент РАН усматривает прежде всего политическую подоплеку:

- 1 сентября мы с Сергеем Степашиным вместе были в университете. Когда расставались, я у него спросил: “Ведь вы же, говорят, считаете, что хуже Академии наук нет никого, кто бы управлял недвижимостью?” А он махнул рукой: “Да что вы, Александр Дмитриевич, вы что, не знаете, откуда это все идет?”

Вместе с тем, подобные обвинения могут иметь достаточно серьезные последствия. Министерство образования безо всякого согласования с президиумом РАН уже провело конкурс на сумму почти миллион долларов на подготовку проекта реорганизации управления академическим имуществом. Победила в этом конкурсе Российская экономическая школа, располагающаяся на площади Центрального экономико-математического института.

- Приходит победитель конкурса и говорит: “Давайте ваши документы по аренде, мы будем проверять, правильно ли у вас аренда взимается”. По ходу дела идут необоснованные заявления о том, что арендную плату в РАН можно было бы увеличить в 4 - 5 раз. В то же время есть документы, в которых Российская математическая школа обращается к Центральному экономико-математическому институту с просьбой освободить от уплаты арендной платы. Скажите пожалуйста, как мы после этого к этому должны относиться? Мы относимся к этому как к созданию структуры для дальнейшего распиливания средств. Другого отношения у нас нет.

НУЖНА ЛИ АКАДЕМИЯ?

Основные направления модернизации РАН, по мнению ее вице-президента, должны определяться в первую очередь исходя из ответа на вопрос, нужна ли Академия России. И вопрос этот уже давно обсуждается. Согласно одной из точек зрения, РАН в том виде, в каком она существует сейчас, является помпезным бюрократическим наследием сталинизма, и должна быть упразднена. Вместо нее следует создать небольшой клуб ученых, которым можно платить не 30, как планируется сейчас, а 300 тысяч - содержать такую академию будет дешевле.

По мнению Некипелова, многие начинания в отношении Академии наук как раз и сводятся к превращению ее в такой клуб ученых. При этом он признает, что государство, не имеющее амбиций, политика которого направлена лишь на сиюминутный рыночный интерес, действительно не может позволить себе столь дорогую “игрушку”, как развернутая по всем направлениям фундаментальная наука. Но если страна намерена и в будущем занимать ведущие позиции в обеспечении научного прогресса, то иных путей, кроме увеличения инвестиций в фундаментальные исследования, у нее просто нет.

Сергей КОЗЛОВСКИЙ