Держу в руке маленький квадратик плотной бумаги, на котором написано на польском: “Капитан ИГНАТОВ Леонтий Стефанович (1907 года рождения, Курская область), погиб от ран 20 апреля 1945 года, похоронен в городе Доброшин (прежнее немецкое название местности - город Тамзель), гмина Малый Камень, повят Гожув Великопольский. После войны останки эксгумированы и перенесены на военное кладбище советских воинов - ул. Вальчака, город Гожув Великопольский, Люблинское воеводство”. И приписка: “Имя капитана Игнатова вписано в книгу указанного кладбища...”


БЕСЦЕННАЯ КАРТОТЕКА

Пьем чай с Эльжбетой Рейф (на фото), человеком, на которого буквально молятся тысячи и тысячи родных и близких тех, кто не вернулся с польских полей сражений в годы Великой Отечественной войны. Неудивительно, ведь она уже много лет является руководителем Бюро информации и розыска Польского Красного Креста - единственной организации в Польше, официально подтверждающей место захоронения воина и выдающей соответствующий документ.

Всего же в этой организации пани Эльжбета трудится на протяжении 48 лет. Именно ей торжественно вручили благодарственное письмо от президента России Дмитрия Медведева. И есть за что! Причем захоронения советских воинов не единственная ее забота. Множество поляков, немцев, граждан других стран продолжают искать могилы своих близких. Только за минувший год в бюро пришло 13 тысяч письменных запросов, более 10 тысяч посетителей побывали здесь на приеме.

- Письмо о завершении розыска капитана Игнатова мы отправили в московский центр одним из последних, - говорит пани Эльжбета. - Его сыну пришлось ждать ответа с апреля прошлого года...

А если точнее, значительно дольше - с апреля 1945 года, почти 65 лет. Но, конечно, это имя не последнее. Вслед за ним появятся новые и новые. Да и как не появиться, если вся территория Польши усеяна мемориалами советских солдат и офицеров. На этой земле находится 638 установленных захоронений советских воинов. В них покоятся около 600 тысяч военнослужащих и еще свыше 800 тысяч военнопленных (их списков практически нет, на кладбищах, оставшихся от лагерей, - лишь безымянные могилы). Установлены имена более 105 тысяч павших воинов.


ПО СЛЕДАМ ЗАТЕРЯННЫХ МОГИЛ

Карточки, карточки, карточки. Электронная база здесь еще только создается. Вытягиваю чуть пожелтевший документ за 1984 год: “Косинов Александр Кузьмич, 1925 года рождения, г. Дебальцево Донецкой области (воинское звание не указано), погиб 21 октября 1944 года в бою под городом Санок Краковского воеводства...”

- Официальный запрос, как видите, пришел из Москвы еще в советское время, - поясняет пани Эльжбета, доставая именную папку с документами. - Заявителем стала сестра погибшего Раиса Кузьминична Червякова. А коллеги из исполкома Красного Креста и Красного Полумесяца указали, что по данным Центрального архива Министерства обороны СССР в 1944 году бойца захоронили на кладбище возле села Соменки Санокского района. С тех пор многое изменилось. После скрупулезной проверки мы установили и ответили в Москву, что этот боец покоится ныне в братской могиле советских воинов под номером 79 коммунального кладбища города Санока...

По словам пани Эльжбеты, с 1947 года по всей послевоенной Польше началась эксгумация военных захоронений. В этом ее служба участия тогда не принимала, всё поручили городским и сельским властям и их так называемым коммунальным службам. Известно, в каком состоянии была тогда страна, какие испытывала трудности. Люди, занимавшиеся эксгумацией, плохо знали языки, не хватало даже бумаги для составления списков. Документы о количестве найденных останков, установленных именах погибших, местах перенесения захоронений оформляли буквально с помощью огрызков карандашей.

Так или иначе, в последующие годы Польскому Красному Кресту передали с мест все имеющиеся документы. По ним начали оформлять паспорта на каждое кладбище с указанием количества похороненных воинов, данными о том, кто, когда и где производил эксгумацию, куда перенесли отдельные захоронения, сколько тел найдено, имена скольких погибших установлены, а скольких нет. Понятно, последних было куда больше. Только одна пятая от общего числа найденных останков (около 70 тысяч) значилась в документах под именами.

В те годы была заложена именная основа нынешней территориальной картотеки советских воинов, погибших и похороненных на польской земле. Кого-то сразу после боя предали земле в придорожном лесу, поставив на скорую руку фанерную табличку с именем. Кого-то, не вынесшего ран, похоронили неподалеку от полевого госпиталя, правда, без документов в гимнастерке. Зато записав в боевом донесении, что такой-то боец, находясь на фронте, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 21 марта 1945 года и похоронен возле деревни Штангевальде Данцигского воеводства.

А дальше - уже, скажем, в 2006 году (именно эту карточку я достаю следующей из архива) - бюро в Варшаве получает из Москвы запрос на поиск захоронения красноармейца Тесленко Дмитрия Матвеевича, погибшего, как указано выше, возле деревушки с немецким названием. И снова в ход идут архивные документы. Устанавливается, что Штангевальде - это после войны поселок Едлово, повят Прушч Гданьский. Останки солдата с таким именем эксгумированы и перенесены на военное кладбище советских солдат в Прушче Гданьском Поморского воеводства. Могила под номером V/5. Новое имя внесено в книгу данного мемориала.


ПУТИ БЛАГОДАРНОСТИ

Вот так, шаг за шагом, год за годом уменьшается количество неизвестных солдат, покоящихся в братских могилах на территории Польши. В прошлом году в бюро из России поступило 836 запросов, позитивные ответы даны на 305 из них. Только по 25 запросам поиски оказались безрезультатными. Остальные - в работе. В среднем за год возвращается до полутора тысяч имен.

- Недавно, - говорит мне пани Эльжбета, - прихожу в половине восьмого на работу, а в коридоре сидит незнакомая женщина. Говорит, зовут Людмила, приехала из Красноярска. Спрашиваю, чем помочь? Говорит, мы уже ей помогли, отыскали могилу деда, сержанта, погибшего под Сероцком. Уже там побывала. А приехала к нам, чтобы просто сказать спасибо...

Вообще, по мнению пани Эльжбеты, за последние годы россияне и граждане других республик бывшего СССР стали активнее интересоваться своими предками, похороненными в Польше. Способствует этому и Интернет, где можно найти описания польских кладбищ, получить советы тех, кто уже занимался поиском близких.

- Причем ведут себя совершенно иначе, чем в советский период, - продолжает пани Эльжбета. - Тогда было множество проблем не только с тем, чтобы найти место захоронения, но и с тем, чтобы побывать в Польше. Теперь россияне, получив от нас данные, просто садятся на поезда, в самолеты или в свои машины и едут поклониться праху близких. Сужу по одному немолодому уже россиянину, который ежегодно приезжает на могилу своего отца на кладбище в Пултуске. Потом появляется у нас в бюро, благодарит и в тот же день отправляется домой...

- А могут ли, - спрашиваю, - те, кто уже узнал о месте захоронения близкого человека, попросить, чтобы его имя было написано на могильной плите братской могилы?

- Все эти вопросы не к нашему бюро, их надо решать только с местными властями. Ведь бывает, что в захоронении находятся сотни и тысячи останков. Опознанными же бывают лишь немногие. Впрочем, кое-где родственники сами договариваются с властями, устанавливают надгробные плиты или таблички с именами, которые заранее привозят на кладбище...


КОЛЬЦА ПОИСКА

Еще до разговора в Бюро информации и розыска Польского Красного Креста я встретился с Вячеславом Половинкиным, представителем Минобороны РФ по организации военно-мемориальной работы в Польше. Он показал мне толстенную пачку запросов из России и других стран СНГ.

- Десятки запросов о поиске мест захоронения пришли в наше посольство в Варшаве только за несколько последних месяцев, - поясняет Вячеслав Алексеевич. - Обращаются и отдельные люди, и организации. Предварительно изучаю, что-то уточняю, но основную работу веду с Бюро информации и розыска Польского Красного Креста. Скрупулезно ищем населенные пункты и места захоронения, определяем, эксгумированы ли останки, куда перенесены, фиксируем фамилии (много однофамильцев) - колоссальный труд. На счастье, у пани Эльжбеты собран огромный материал со всей Польши, кладбищенские записи. Правда, таких кладбищ очень уж много...

Искать особенно трудно, когда солдат погиб, как говорится, в чистом поле. Если документов при нем не было (если ходил в разведку, то и вообще быть не могло), как установить имя? Вся надежда - поиск по боевым донесениям из архива Минобороны. В них положено было указывать, что рядовые такие-то и такие-то в такой-то день и в такое-то время находились в таком-то месте для выполнения задания.

- Эти донесения находили, - поясняет Половинкин, - но поляки-то эксгумировали останки и переносили их в другое место. Установить места переноса могут только в Бюро. Трудности можно понять. По всей территории тысячи могил воинов. Кстати, в Польше есть исторически группы, которые занимаются поиском военных останков. Не какие-то “черные копатели”, а настоящие энтузиасты. Они нередко находят одиночные могилы, сообщают мне, чтобы помог их паспортизировать. Отрадно, что в целом по Польше основная работа по составлению паспортов воинских захоронений уже проведена. Охвачено порядка 80%, на каждое выдан документ с указанием - сколько покоится погибших, точный адрес захоронения. Поляки молодцы. Скажем, в той же Германии или в Чехии такого уровня еще не достигли...

Поляки, надо отдать им должное, что бы порой ни говорили здешние политики, на совесть заботятся о российских военных кладбищах и мемориалах.

- Вот, например, сообщение из Колобжега, - говорит мне на прощание Вячеслав Алексеевич. - Местные власти решили перенести обветшавший памятник нашим воинам на крупное кладбище. Стали копать, схватились за головы: нашли под ним два солдатских захоронения. Каков итог? Снова пришлось писать письмо Эльжбете Рейф, мол, будьте добры, проверьте по своим данным. Может, и фамилии этих героев теперь найдем...

Владимир КИРЬЯНОВ
собкор, Варшава