Известный российской публике, но в последнее время немного подзабытый немецкий политолог, директор программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике Александр РАР решил напомнить о себе лекцией на тему: “Почему Запад так пугают реформы Владимира Путина”. Послушать эксперта пришли немало именитых отечественных политических экспертов, но, кажется, ничего особенно нового для себя они не услышали.

Александр Рар констатировал, что второй срок Путина во внешнеполитическом аспекте будет гораздо сложнее первого, поскольку президент во многом утратил доверие Запада. Запад тревожит неопределенность будущего России после 2008 года. Кроме тезиса “Россия сползает в пучину авторитаризма”, политолог одарил аудиторию и своей надеждой на 2006 год, в котором у нашей страны “появляется громадный шанс”. Как известно, Россия на целый год возглавит своеобразное мировое правительство, “большую восьмерку”. Если она сможет показать, что думает не только о своих трудностях, но и о глобальных проблемах, например, о мировой экологии, о бедности во всем мире, - тогда она укрепит свой международный авторитет и получит почву для внутренней стабильности. Вдобавок в следующем году ожидается вхождение России в ВТО, то есть экономическая интеграция страны в международное сообщество. Учитывая все это, если 2006 год станет годом нестабильности, то Россия может потерять статус великой державы, предупредил Рар.

Несмотря на более регулярные, чем во времена Ельцина, встречи российского лидера с зарубежными коллегами, отношения России и Запада нельзя назвать хорошими, многие западные ученые даже поговаривают о “холодном мире”, отметил Рар. Есть нарастающие глубокие противоречия в понимании друг друга. Запад хочет видеть Россию иной, и Россия хочет видеть другой Запад. В начале 90-х годов противоречия были совсем иного, тактического характера, ударился в ностальгию политолог. Он выразил удивление и сожаление, что в России не празднуют 20-летие начала перестройки. Присутствующие, в свою очередь, вероятно, удивились этому удивлению специалиста по России, которому уж точно должно быть известно неоднозначное, мягко говоря, отношение народа к тому периоду и личности зачинателя перестройки.

Но не только Россия изменилась с начала 90-х. Другими стали и США, и Европейский союз. После терактов 11 сентября США потеряли интерес к НАТО (какое НАТО в Ираке и Афганистане?), а повестка дня отношений с Россией ограничилась для них борьбой с мировым терроризмом и деятельностью по нераспространению ядерного оружия. В то же время Евросоюз все больше превращается из экономического блока в военно-политический. При этом Рар упрекнул российскую власть за то, что та “пытается строить национальное государство”, в то время как Германия сознательно отказалась от такой линии и пожертвовала суверенитетом в пользу европейского единства.

“Русские, кажется, после развала СССР не прошли опыт очищения, который прошли немцы после фашизма”. Осталось неясным, то ли Рар предлагает России проситься в объединенную Европу, отказываясь от независимости, то ли просто ничего “национального” не строить, созерцая крепнущие военно-политические амбиции европейцев, о которых сказал сам же ученый. Впрочем, он также заявил, что Шредер и Ширак, по-видимому, всерьез рассчитывают на долгосрочное сотрудничество с Россией и пытаются создать ось Париж - Берлин - Москва, которая стала бы альтернативой альянсу с Америкой.

Директор Института политических исследований Сергей Марков заметил, что Россия, будучи одной из немногих стран, постоянно сохранявших свой суверенитет в последние 500 лет, никогда добровольно не откажется от этого суверенитета. “Тут каждый народ выбирает сам, и наш народ уже выбрал”, - сказал Марков. А главный редактор журнала “Мировая экономика и международные отношения” Андрей Рябов пояснил, что отечественная политическая элита сохраняет желание войти в мировое сообщество, но одновременно у нее крепнет сознание держательницы мировых энергоресурсов, что подстегивает ее амбиции и провоцирует вести собственную игру. Таким образом, в ближайшей перспективе определенного рода странности и метания в российской внешней политике сохранятся, прогнозирует Рябов.

Дмитрий ЧЕРНИКОВ