Наша милиция непрерывно атакует законодательную и исполнительную власть, требуя ужесточения уголовно-процессуального законодательства и расширенного применения технологий тотального контроля над личностью. Уже планируется введение тридцатисуточного ареста подозреваемых без санкции суда и обязательный сбор уникальной генетической информации о человеке, начиная с момента его рождения...

24 июня МВД России организовало брифинг на тему “Состояние работы по розыску преступников и установлению нахождения без вести пропавших граждан”. Вел мероприятие начальник 14-го отдела ГУ Уголовного розыска Службы криминальной милиции МВД РФ полковник милиции Андрей Кухтинов.

Андрей Кухтинов доложил, что функцией его службы является розыск как преступников, скрывшихся от суда, следствия, дознания, так и без вести пропавших, а также работа по установлению личности неопознанных трупов. Он сразу же пожаловался на трудности в работе и неумеренный либерализм нашего уголовного законодательства. Кухтинов с горечью заявил, что по розыскной работе “был нанесен тяжелый удар - изменения к статьям 208 и 210 Уголовно-процессуального кодекса: заочный арест как мера пресечения сейчас не действует (точнее, действует только для объявленных в международный розыск)... Это наболевший вопрос, с этой проблемой мы сталкиваемся на протяжении полутора лет. У нас сейчас до 55% обвиняемых имеют мерой пресечения не арест, а лишь подписку о невыезде, а более 30% - это те, к которым вообще никакой меры не применялось. А когда мы задерживаем преступника, его отпускают - и он продолжает...” А если бы у нас на деле было правовое государство, тогда, согласно полету милицейской мысли, работали б все конституционные принципы, в первую очередь - принцип неотвратимости наказания. Правда, о принципе презумпции невиновности сыщик так и не вспомнил...

“Законодателями все эти изменения преподносились как гуманизация, - удрученно сказал Кухтинов. - И теперь наши сотрудники решают эти вопросы на свой страх и риск, всеми доступными и возможными средствами - но это всегда на грани... Нам нужно, чтоб арест был хотя бы на 30 суток. За это время наши сотрудники с арестованным все вопросы порешали бы и выяснили, виновен он или нет...”

Как рассказал докладчик, “даже на первичные розыскные мероприятия тратится 15 тысяч долларов, а если товарищ долго или многократно бегает, тут уж подключаются дополнительно и другие ведомства и организации...” Зато “чуть пониже цифра - по поиску пропавших и установлению личности неопознанных трупов: при этом надо затратить 11 тысяч рублей, но как только зайдет речь об экспертизе, начинаются бешеные деньги”. И пояснил: если розыскники, скажем, находят “полусгнивший труп, то чтоб провести экспертизу и дактилоскопировать его - здесь уже сумма возрастает до 80 тысяч рублей”.

Кухтинов сообщил, что поиски без вести пропавших затрудняются ростом количества обращений граждан с заявлениями о безвестном исчезновении родственников. Заявления эти в основном поступают в целях решения вопросов имущественного характера (приватизация, вступление в наследство, получение пенсий, пособий, жилья и т.д.). “Когда один из родственников отсутствует, жилье продать невозможно, - пояснил Кухтинов. - А если заявить в розыск об исчезновении человека, тогда можно начинать решать вопрос с жильем в суде... Часто к нам приходят и говорят: вы можете и не искать, только дайте мне документ, что он (родственник. - В.Б.) исчез и его больше не найдут”.

Для решения проблем с идентификацией личности милиция “подключает резервы дактилоскопирования”. С этим у МВД тоже проблема, потому как “часть населения считает, что мы покушаемся на их права, хотим их под полный контроль взять и потом в чем-то обвинять, взяв у всех поголовно отпечатки пальцев”, - говорит Кухтинов.

Опасения людей, вообще-то, вполне резонные. Милицию часто - и небезосновательно - подозревают в погоне за цифрой и фабрикации уголовных дел. Причем не только там, где доказательств недостаточно (вспомним хрестоматийный кошелек, подброшенный карманнику Кирпичу Глебом Жегловым), но даже в случаях, когда никаких оснований для ареста вообще нет, а человека просто угораздило очутиться “не в то время и не на том месте”. Скажем, оставить свои отпечатки пальцев на прилавке магазина незадолго до того, как этот магазин ограбят преступники. Или оставить свой “биометрический след” в виде слюны на окурке на улице, где затем произойдет убийство... Да и в условиях господства самых современных технологических средств “человеческий фактор” никто не отменит. Равно как и способность самых продвинутых компьютерных систем давать сбои.

По мнению Кухтинова, решить проблему недоверия можно, терпеливо объясняя всем, что “это в интересах самого гражданина. Его легче искать, а если он станет жертвой ДТП или какой-то катастрофы, то по отпечаткам пальцев его можно будет опознать”. В общем, если человек погиб, но перед тем законопослушно дал органам “откатать пальчики”, ему на том свете должно стать легче от осознания того, что его личность идентифицируют и, может статься, даже похоронят как положено...

О сборе биометрических данных милиционер сказал, что эта практика скоро будет почти повсеместной, и хотя “споры идут”, однако “пусть поэтапно, но делать это надо”. Кухтинов считает, что в массовом порядке дактилоскопировать граждан и брать у них образцы генетического материала просто необходимо, потому что в противном случае розыск преступников и установление личностей пропавших будут затрудняться все больше и больше. Инициаторы этого нововведения, по его словам, “склоняются к тому, чтобы брать генетические образцы в первую очередь у представителей группы риска”. К таковым Кухтинов отнес прежде всего летчиков и военнослужащих (“особенно, находящихся в горячих точках”). Правда, стоимость “забора генов” все равно велика: “Чтобы получить геномный образец человека, надо затратить около 120 тысяч рублей”. Впрочем, милиционер сказал, что группы риска уже практически поголовно задокументированы: “Как у военных - есть личное дело с полным перечнем всех особенностей военнослужащего...” Из-за дороговизны энтузиастам от органов “проще начинать с новорожденных. Это и дешевле, и через десять лет вообще все граждане будут охвачены, - обрадовал всех Кухтинов. - Ведь все мы с вами через это проходили, когда у нас родственники исчезали, - это трагедия! А так - в базе данных будет код ДНК, и если кто-то погибает, берется его код ДНК и выясняется, кто это”.

“Мы каждый квартал пытаемся готовить и вносить поправки в действующее законодательство, - рассказал далее Кухтинов. - Но министерства должны все это делать через правительство РФ - оно должно выходить с инициативой в Госдуму. Работаем в этом направлении и с органами власти субъектов федерации”. В биометрическо-геномных начинаниях МВД пользуется поддержкой Генпрокуратуры. “Мы, - поведал полковник милиции, - готовим программу изменений, которая касается всего розыскного блока. Хотим полностью “закольцевать” весь процесс розыска и обнаружения, во-первых, преступников, а во-вторых, пропавших - чтоб ни один человек у нас в стране без вести не пропал. Эта программа всеобщего дактилоскопирования и геномной экспертизы решит все эти проблемы. Она будет включена в правительственный проект и, если нам выделят денег, будет осуществляться”. А если этот план не профинансировать и не реализовать, тогда, предрек Кухтинов, нас “захлестнет вал сбежавших преступников. Если сейчас каждый десятый разыскиваемый у нас под боком ходит, то тогда рядом с нами будет каждый первый!”

После брифинга Андрей Кухтинов рассказал мне, что милиция достигла договоренности с Центром розыска и информации Российского общества Красного Креста об использовании его возможностей в розыске без вести пропавших или утративших связь с родственниками граждан. На мой вопрос, нельзя ли интенсифицировать розыск людей без тотального насаждения биометрии и дактилоскопии, Андрей Иванович ответил несколько о другом: “Нам надо все-таки перебороть психологию нашего населения. А то сейчас, когда мы пытаемся у людей “пальцы” взять на исследование, это воспринимается в штыки. Но мы-то это делаем для их защиты, чтоб их вовремя нашли, оградили от преступников!”

Вадим БАРАБАНОВ


“А” - СПРАВКА

Как отмечают розыскники, в последние пять лет наметилась тенденция к увеличению количества как разыскиваемых без вести пропавших лиц, так и обнаруживаемых неопознанных трупов. Особо отмечено, что в 2003 году в России без вести пропавших разыскивалось около 119 тысяч (установлена судьба 75 489 граждан), устанавливались личности около 90 тысяч неопознанных трупов. А только за первый квартал 2004 года без вести пропавших в РФ уже стало более 60 тысяч и неопознанных трупов - порядка 65 тысяч. Рост, по данным милиции, неослабевающий.


ДОСЬЕ: А КАК У НИХ?

Распространение систем биометрического и генетического контроля, поставленных на службу государственным властям и даже крупным корпорациям, приобретает пугающие масштабы. Причем в России эти процессы идут практически параллельно с тем, что происходит в развитых странах. Разве что США нас опережают. Поголовное включение биометрических параметров в паспорта граждан стран Евросоюза произойдет в течение ближайших трех лет. В российские загранпаспорта биометрические данные начнут включать в обязательном порядке с 2006 года.

В ФРГ с февраля этого года обязательное биометрическое “обследование” радужки всех пассажиров ввели в крупнейшем аэропорту Франкфурта-на-Майне. В июне в лондонском аэропорту “Лондон Сити” для всех служащих ввели обязательный биометрический контроль доступа, основанный на комплексном распознавании личности по фотографии и отпечаткам пальцев. В парижском аэропорту “Шарль де Голль” почти полтора года действует система биометрической идентификации пассажиров (при входе в самолет у пассажиров берут отпечатки пальцев и сравнивают с полученными в зале регистрации). Система рассчитана также на установление личности по овалу лица, форме ладони и радужке. В целом, около пятидесяти крупнейших в мире аэропортов контролируют передвижения работников и пассажиров при помощи биометрических систем.

По части контроля над гражданами, кроме США, дальше всех пошли Великобритания и Мексика. Вскоре всем британским новорожденным уже в роддоме будет присваиваться собственный 11-значный номер, благодаря которому государство сможет контролировать все биологические данные и медицинские записи о человеке в течение всей его жизни. В Мексике пошли еще дальше: летом прошлого года стартовал общенациональный проект по вживлению электронных чипов-имплантатов всем сознательным гражданам. Чип контролирует все передвижения своих носителей, а также служит “электронным кошельком” и хранителем генетической информации. Схожий проект существует и в Великобритании, и, хотя дело пока это добровольное, энтузиасты уже нашлись.

На последнем саммите стран “большой восьмерки” было решено бороться с терроризмом и экстремизмом посредством скорейшего введения нового универсального общегражданского паспорта с отпечатками пальцев. Ввиду глобальной интеграции этот процесс затронет все мало-мальски развитые страны, Россию в том числе. На этом фоне не столь уж пугающим выглядит предложение Европейского Центробанка “вклеить” беспроводные чипы в купюры евро, что может повлечь за собой общеевропейскую денежную реформу...