Организация объединенных наций объявила 26 июня Международным днем борьбы с пытками. Российские правозащитники провели две пресс-конференции: 23 июня - “Пытки. Россия. XXI век”, 24 июня - “День защиты жертв пыток. Ситуация в России”. О чудовищных методах сотрудников МВД журналистам рассказали не только юристы, известные общественные деятели, но и сами жертвы.

Участники пресс-конференции “Пытки. Россия. XXI век” подготовили обращение к нации. “Несмотря на то, что пытки, побои, издевательства со стороны представителей правоохранительных органов запрещены Конституцией России, применение насилия получило в правоприменительной практике многих сотрудников силовых структур и ведомств широкое распространение, - говорится в обращении. - Под пытками добываются псевдопризнания, избиения то и дело заменяют кропотливую работу следователя, а унижения и жестокость методов позволяют добиваться пресловутого “результата” по раскрытию преступлений”.

ПЫТКИ В СЛУЖЕБНЫХ И ЛИЧНЫХ ЦЕЛЯХ

Председатель Комитета за гражданские права Андрей Бабушкин привел немало примеров применения пыток с целью получения признательных показаний: “Сотрудники Зеленоградского ОВД № 2 задержали Ярослава Воронцова 16 апреля 2003 года и заставили его сознаться в убийстве по неосторожности из газового пистолета. Медицинское освидетельствование, проведенное через несколько дней, зафиксировало на теле Воронцова около двадцати точек ударов. Избиения продолжались и в ходе предварительного следствия: Воронцову сломали три ребра, два месяца он содержался в следственном изоляторе со сломанными и неправильно сросшимися ребрами. Об этом неоднократно заявлялось в суде, но суд ходатайства отклонил”.

Другой пример: “В ночь с 6 на 7 апреля 2004 года гражданин Сименцов был задержан сотрудниками ДПС УВД города Дзержинского возле своего дома. Его на два с половиной часа приковали наручниками к дереву в 16-градусный мороз, причем сами милиционеры сидели в машине с подогревом. Только настойчивые требования собравшихся людей заставили их прекратить издевательства. Сименцов получил обморожение кистей. В возбуждении уголовного дела отказано”.

Как рассказывалось на пресс-конференции, сотрудники правоохранительных органов не брезгуют применять насилие и в личных целях. Так, гражданка Бондарева была избита сотрудником ППС ОВД города Пущино Климкиным за отказ в сожительстве. Далее отвергнутый изрезал обшивку входной двери в ее квартиру и пригрозил подбросить наркотики.

Еще пример: 12 февраля 2004 года в Москве, в спортклубе на проспекте Вернадского, Арман Хачатрян получил от милиционеров три пулевых ранения (в бедра, в живот - пуля застряла в позвоночнике). Личности сотрудников милиции не установлены. После чего милиционеры сбросили Армана с 6-метровой высоты; у него оказались сломаны ноги и разбита голова. Хачатрян содержится в СИЗО с неизвлеченными пулями. Комитет “За гражданские права” рассматривает происшедшее с Хачатряном как применение к нему пыток.

Пытать в милиции могут не только подозреваемых, но и пострадавших, говорили правозащитники. Например, гражданка Ковзелева 2 января 2004 года пришла в 1-е городское отделение милиции УВД Одинцова, чтобы написать заявление о краже у нее телефона. Сотрудники милиции Иванов и Васильев избили ее и на 16 часов поместили в камеру предварительного задержания. В возбуждении уголовного дела, по словам Бабушкина, отказано.

Живой пример пыток присутствовал на пресс-конференции. Алексей (фамилию он не захотел назвать) пришел на встречу с журналистами в футболке, залитой кровью. В этой футболке он был и в день нападения на него сотрудников милиции. Кровь запеклась, а воспоминания свежи: “В ночь с 7 на 8 мая мы с другом возвращались из клуба. Ловили такси около станции метро “Сокол”. Я услышал шаги сзади, потом почувствовал удар. Последнее, что я запомнил перед тем как потерять сознание, - как сотрудники милиции лупанули моего друга головой о столб. Очнулся я уже в наручниках. Нас отвезли в ОВД “Сокол”, встретил нас там начальник Георгий Суканов. Я заговорил о своих правах и просил позвонить адвокату, а Суканов хохотал и просил подчиненных бить меня. Били по лицу, в грудь, по печени. Повредили наручниками запястья, рука до сих пор не двигается. Я расцениваю эти действия как умышленное разбойное нападение с целью вымогательства и шантажа. Они вымогали у моей жены деньги и грозили подкинуть мне наркотики”.

СМЕРТЬ КАК МЕРА ПРЕСЕЧЕНИЯ

На пресс-конференции выступил председатель правления Фонда поддержки гласности и защиты прав человека “Гласность” адвокат Сергей Бровченко (почетный президент фонда - Сергей Григорьянц). Бровченко отсидел семь лет по сфабрикованному обвинению. По его словам, сейчас трудно кого-то удивить статистикой и кровавыми сценами из деятельности правоохранительных органов, но все же наблюдается печальная тенденция к замалчиванию применения пыток. Более того, судьи, зная о системе пыток, неоправданно часто применяют такую меру пресечения, как содержание под стражей. В некоторых случаях такие вещи заканчиваются смертью.

Бровченко рассказал: “Павел Баженов, замдиректора фирмы “Живая вода Байкала”, был задержан 14 октября 2003 года в Иркутске и зверски избит. Он лежал на холодной земле лицом вниз, в наручниках, а сотрудники СОБРа били его ногами по голове, по телу, по ногам и рукам. На наручники наступали ногами - всем весом... В УБОПе оперативники издевались над Баженовым около полутора суток: раздевали догола и, пристегнув наручниками, били руками и ногами в пах, пытали электрическим током, требуя, чтобы он признался в преступлениях, которых не совершал. Так продолжалось с некоторыми перерывами примерно до вечера следующего дня (точнее Баженов сказать не может - он периодически терял сознание). Его поместили в ИЗ-38/1 Иркутска, переводили из камеры в камеру, где он содержался с ранее осужденными. Ему не давали есть, пить, спать по ночам, а утром вывозили в УБОП, где сотрудники милиции продолжали над ним издеваться. Видеться с адвокатом не давали.

В ответ на написанную Баженовым жалобу на неправомерные действия сотрудников милиции сотрудники УБОП в главе с майором милиции Андреем Савкиным перевели Баженова в Красноярск. С 25 ноября он находился в ИЗ-24/1 Красноярска. Его опять переводили из камеры в камеру, где сокамерники психологически и физически издевались над ним, не скрывая того, что из Иркутска от начальника отдела, занимающегося его делом, поступило негласное распоряжение: сломать, уничтожить Баженова морально и физически.

11 декабря Баженова вернули в ИЗ-38/1 в Иркутск. У него не было возможности отправлять жалобы, письма, записаться на осмотр к врачу. Его лишили бани, прогулок, возможности получать передачи с продуктами, лекарствами, предметами гигиены. Майор Савкин угрожал, что по его распоряжению Баженова изнасилуют, сделают его жизнь в тюрьме невыносимой. Утверждал, что Баженов у него не первый такой, что эта система отработана годами. В камере на Баженова напали несколько человек, связали и изнасиловали, засняв все это на видеокамеру. Вскоре на допросе опять появился Савкин и, держа в руках видеокассету, спросил, достаточно ли Баженову и готов ли он сотрудничать. Получив отрицательный ответ, Савкин сказал ему, что его либо повесят, либо введут ему большую дозу сильнодействующего наркотика, что пострадают родители и жена Баженова, что он (Савкин) сфабрикует на них дело.

Пытали Баженова, чтобы добиться признательных показаний, обвиняя в преступлениях, которых он не совершал, и вынуждая “помочь” следствию посадить Скрипника, проходящего с ним по одному уголовному делу. В состоявшейся личной беседе с адвокатом Баженов признался, что к нему применяется насилие, и, дабы хоть на время обезопасить себя и своих родных, сказал, что оговорит себя. В итоге он под диктовку Савкина написал все, что тому было нужно. Павел Баженов был найден повешенным”.

В деле Баженова указано, что он совершил самоубийство. По мнению Бровченко, все это выглядит крайне сомнительно.

В ТАЙГУ, СКРЫВАЯСЬ ОТ ПЫТОК

Еще один пример пыток привел Сергей Бровченко: “Петр Лункин, 1974 года рождения, был задержан 5 сентября 2003 года возле своей квартиры сотрудниками УБОП УВД Иркутска. В отделении милиции в качестве задержанного он находился 54 часа. Документы о задержании не составлялись. Сотрудники УБОПа избивали Лункина, били руками, ногами, палками по разным частям тела, по единственной имеющейся у него почке, пытались сбросить из окна четвертого этажа здания УБОП. Сначала держали за ноги, затем поставили на подоконник. Лункин, потеряв ориентацию, не смог удержаться и выпал из окна во внутренний двор. После оказания ему минимальной медицинской помощи в областной больнице (без анестезии была зашита рана на голове) Лункина доставили в отделение милиции, где его продолжали избивать, надев ему на голову вязаную шапку, а на руки наручники. Чтобы не было слышно криков о помощи, включали музыку...”

Пытки, по словам Бровченко, применялись к Лункину, чтобы получить от него признания в нераскрытых убийствах в Иркутске и Ангарске: “В защиту жертвы была подана жалоба с целью возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников УБОПа. В жалобе отказано постановлением заместителя прокурора Иркутской области - Ковалевой. Постановление было обжаловано - жалоба оставлена судьей Кировского районного суда Иркутска без удовлетворения”.

В настоящий момент, по словам Бровченко, исчерпаны все средства эффективной защиты на национальном уровне, и защитники Лункина намерены обратиться в Европейский суд. Сам Петр, чтобы спастись от очередных пыток и возможной гибели, вынужден скрываться в тайге.

Алена КУЗНЕЦОВА

На фото: Жертва пыток - Петр Лункин 1974 года рождения. Заключение врача: ушиб головного мозга I степени, массивная травма мягких тканей конечностей и туловища, распространенные гематомы, множественные ссадины головы, конечностей. Ушиб единственной левой почки, травматический токсикоз.


“А”-СПРАВКА

В июне 2004 года сотрудниками “Аналитического центра Юрия Левады” было опрошено 427 врачей и фельдшеров скорой помощи и 192 сотрудника травмпунктов в 42 городах России. По данным опроса, 77% медперсонала бригад скорой помощи и 87% врачей травмпунктов оказывали помощь пациентам, пострадавшим от насилия правоохранителей. 44,7% опрошенных медиков приходилось лично выезжать в здания правоохранительных органов для оказания медицинской помощи пострадавшим, с признаками насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Медики, со слов пострадавших, наиболее часто называют следующие обстоятельства получения телесных повреждений: “при задержании” (61%), “избили беспричинно, для демонстрации власти” (33,9%), “при выбивании нужной информации” (16,2%). В 46,5% случаев пострадавшие просили медиков не писать в официальных документах, что их избили сотрудники правоохранительных органов.