Дело об обвинении журналиста в распространении порочащих сведений рассматривалось в августе 1905 г. в уголовном отделении оренбургского окружного суда. Туда обратился типограф Жаринов, обвиняя сотрудника журнала “Наборщик и печатный мир” Г.Г. Айзиковича в распространении сведений, вредящих его “чести, достоинству и доброму имени”. Защитник подсудимого заявил на суде, что к статье о диффамации прибегают только те, кто боится гласности и правды в печати, а среди литераторов такое обращение считается “в высшей степени неприличным”.

Двумя годами ранее (стоит обратить внимание, что тогда, как и сейчас, судопроизводство не было слишком расторопным) “Наборщик” опубликовал корреспонденцию Айзиковича “О печальном закрытии в г. Илецкая Защита Оренбургской губернии единственной типографии”. Причем закрытие типографии автор объяснял тем, что ее владелец, некий господин Жаринов, “недостаточно предан делу и разбрасывается с жаждой легкой наживы по другим делам, не имеющим ничего общего с типографским. Например, показывая за плату фонограф”.

Именно в содержании этой цитаты - “оценке общественных свойств г. Жаринова” последний усмотрел клевету и оскорбился. Сначала он обратился в
суд, где возбудили уголовное дело. Не удовлетворившись этим, он не отказал себе в удовольствии направить в редакцию журнала письмо с гневной отповедью Айзиковичу. Ответ обиженного типографа был помещен в последующих номерах журнала.

Как отмечает автор статьи “О деле Айзиковича”, история “возбудила массу пререканий между судебными властями, и наконец дело перешло в ведение оренбургского окружного суда”.

Со стороны частного обвинителя выступал сам Жаринов. Он начал обвинение с того, что потрясал перед судом пачкой документов, “касающихся его служебной и общественной деятельности, не исключая Красного Креста, и подтверждающих его безукоризненную деятельность во всех отношениях, кроме, разумеется, той, которая выразилась в возбуждении самого дела”.

Защитником подсудимого был назначен присяжный поверенный округа Санкт-Петербургской судебной палаты А.Н. Кремлев. Он, внимательнейшим образом рассмотрев предъявленные документы, заявил, что, по его мнению, все эти бумаги “дороги и нужны самому г. Жаринову, но совершенно не нужны суду, а потому подлежат возвращению”. Суд так и поступил.

Далее Кремлев подробно проанализировал суть жалобы Жаринова и сам проступок Айзиковича. Он доказал, что в деянии Айзиковича (то есть в печатании им статьи в “Наборщике”) нет ни одного из признаков диффамации, предусмотренных в статье 1039 Уложения о наказаниях. По его мнению, ни один из указанных в опубликованной статье общественных недостатков Жаринова не представляет из себя такого дефекта, который мог бы повредить его чести, достоинству или доброму имени. А без этого условия нет и состава преступления, караемого по ст. 1039 Уложения.

Кроме того, выступая, присяжный поверенный отметил, что считает своим долгом “защищать свободу печати от таких несправедливых нападок, как нападки г. Жаринова”, а самое существование ст. 1039 Уложения назвал “излишним стеснением”.

“К ст. 1039 Уложения, карающей литераторов и корреспондентов независимо от того, насколько правдивы их статьи, прибегают, как показали бесчисленные процессы, только те, кто боится гласности и правды в печати, - закончил свою речь Кремлев. - Уже самим обращением к этой статье Жаринов доказал полное неуважение к печатному слову, к делу общественной гласности, представителям которой государь император еще 25 февраля 1904 г. выразил надежду, что они будут вносить в общественное настроение “правду и только правду”. А борцы за правду никогда еще к ст.1039 не обращались, и среди представителей литературного и печатного дела такое обращение единогласно считается в высшей степени неприличным”.

После недолгого совещания суд вынес Айзиковичу оправдательный приговор.

Редакция благодарит Научную библиотеку профсоюзов за предоставленные материалы.

“А”- СПРАВКА

Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона трактует понятие диффамация как “оглашение в печати фактов или сведений, позорящих чью-либо честь”. Кроме того, диффамация “влечет за собою наказание по жалобе задетого лица, без права для обвиняемого доказывать справедливость сообщенных сведений (в отличие от обвинения в клевете); только относительно должностных лиц допускается представление доказательств, но только письменных”. Согласно ст. 1039 Уложения о наказаниях, расплатой за диффамацию может служить “денежное взыскание не свыше 500 руб.”, а также “заключение в тюрьме на срок от 2 месяцев до 1 года 4 месяцев”. Словарь отмечает, что “в уголовном уложении 1903 г. пределы понятия диффамации суживаются; не допускается доказывать истинность разглашенных фактов лишь в том случае, когда они касаются частной и семейной жизни опозоренного лица”.

Если сравнивать с ныне действующим законодательством, то вспоминается ст. 152 Гражданского Кодекса РФ “Защита чести, достоинства и деловой репутации”. В ней говорится, что “гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности”. При этом опороченный гражданин имеет право опубликовать свой ответ в том же СМИ и требовать опровержения, а также возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением.


СОЛИДАРНОСТЬ В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

“Солидарность в профсоюзном движении” - очередные профсоюзные исторические чтения под таким названием провел Музей профсоюзов России. Выступавшие - исследователи и практики деятельности профсоюзов во все время их существования - со всех сторон осветили заявленную тему.

Первым выступил директор музея, ведущий научный сотрудник Института профсоюзного движения Академии труда и социальных отношений Юрий Киселев. Он начал рассказ с истоков формирования принципа солидарности в профдвижении. Этот принцип явился исторической основой образования профсоюзов. С развитием промышленности численность и сила пролетариата возрастает, но также растет и конкуренция буржуа. Зарплата рабочих становится неустойчивее и, чтобы ее защищать, рабочие создают профессиональные союзы. Далее целью профсоюзов становится борьба за социальное законодательство, что отмечал в своей книге “Профессиональное движение рабочих в России” первый председатель ВЦСПС Виктор Гриневич.

Доклад о многочисленных акциях международной солидарности трудящихся, мало теперь упоминающихся и ставших достоянием истории, сделал старейший сотрудник Международного отдела ВЦСПС, эксперт исполкома ВКП Георгий Канаев. В том числе он напомнил собравшимся о создании в конце Великой Отечественной войны Всемирной федерации профсоюзов - крупнейшего национального профцентра. С участием ВФП состоялся ряд международных конференций по социальным проблемам.

Заведующая Организационным отделом ФНПР Ирина Богачева подробно остановилась на вопросах международной и внутренней солидарности в современном российском профсоюзном движении. Помимо прочего, в докладе прозвучала информация о коллективных акциях протеста, организуемых ФНПР и ее членскими организациями. По мнению докладчицы, такие акции дают конкретные результаты и с их помощью можно добиться многого.
Кроме того, представитель МКСПС Сергей Харитич рассказал об истории создания и деятельности конфедерации свободных профсоюзов.

Таким образом, состоявшиеся чтения всесторонне осветили солидарность профсоюзов в разрезе отечественной истории. Тема эта важная, ведь “солидарность” является частью девиза, закрепленного на знамени ФНПР (Единство - Солидарность - Справедливость).

Материалы подготовила Марина ЮРШИНА