Незащищенность труда мигрантов, тяжесть выбора между интересами рабочих и “живыми” деньгами, переплетения политики и профработы - эти проблемы были и сто лет назад. Об этом, а также о специфике создания и развития профорганизаций в Армавире, городе, который в начале XX века по причине смешения национальностей называли “новым Вавилоном”, рассказал анонимный автор в январском выпуске “Профессионального вестника” в 1908 году.

“Лет 20 назад село Армавир был жалким армянским аулом, - этими словами начинает автор рассказ о своей малой родине. - После проведения Владикавказской дороги он стал быстро расти, и сейчас является крупным торгово-промышленным центром Кубанской области с 40-тысячным населением”.

Автор обосновывает свое утверждение. Например, торговых служащих в селе - до 1500, есть магазины, имеющие по 50 - 60 приказчиков. В селе восемь маслобойных заводов, имеющих порой до тысячи рабочих. Работа продолжается 8 - 10 месяцев, а летом люди трудятся над собственными посевами. Строительная промышленность быстро развивается, здесь занято около 700 “пришлых” рабочих. На 25 кирпичных заводах работают порядка тысячи человек: армян, персов, немцев-колонистов и русских. Причем автор отмечает, что “только несколько десятков оседлых семейств остается зимовать в жалких заводских землянках”. Портняжный промысел, напротив, погибает, не выдержав конкуренции со столичными магазинерами, и портные покидают село. Механическое производство развито слабо: самый крупный завод имеет сто рабочих, и еще есть несколько каретных заведений.

“Сезонный характер промышленности, текучий и пестрый племенной состав рабочих, заставляющий прибегать к посредничеству переводчиков, и низкий культурный уровень их - особенно персов и армян - являются серьезным препятствием для создания и развития профорганизации, - подчеркивает автор. - Но благодаря неустанной работе местной социал-демократии кое-что все-таки удалось сделать”.

Первым толчком к объединению рабочих в профорганизации стало стачечное движение, к тому же усилившееся летом 1905 года. При ликвидации забастовок обычно заключались договоры полномочных от рабочих с хозяевами, но затем договоры нарушались обеими сторонами.

Первой организацией в Армавире стало общество взаимопомощи приказчиков, объединившихся в 1900 году. Автор отмечает, что это “типичный представитель подобного рода обществ. Оживившись было осенью 1905 г., оно затем опять впало в спячку и до сих пор не изменило даже устава, продолжая принимать в члены и хозяев”. А настоящие союзы стали организовываться лишь летом 1906 года и сразу во всех производствах. К осени образовалось два крупных союза - маслобойщиков (300 человек) и строительных рабочих (150), а также “небольшой, но сплоченный” союз типографщиков. Весной 1907 года создали свои союзы прислуга в гостиницах и винных погребах, рабочие по металлу и дереву и портные, а летом, после стачки, образовался небольшой союз работниц табачной фабрики. Организационная деятельность вылилась в образование Центрального бюро. По его инициативе там, где по малочисленности рабочих или по другой причине трудно устроить союз, организуются стачечные кассы. Так произошло на мельнице, конфетной и ватной фабриках.

Автор описывает интересный и сегодняшним профсоюзным деятелям случай, когда “весной 1907 года начал было образовываться союз кирпичников, но еще до его открытия возникла забастовка. Хозяева уступили, и у рабочих пропала охота организоваться: все равно через 3 - 4 месяца работы прекратятся, и они разбредутся”...

Союзы объединяют рабочих по производствам. Вступительный взнос - 25 - 50 коп., а у прислуги - 2 руб. Ежемесячный взнос 1 - 2% заработка. В некоторых союзах имеются делегатские собрания; делегаты заседают вместе с правлением и пользуются совещательным голосом. По утверждению автора, все союзы, кроме общества приказчиков, выдвигают на первое место боевые задачи. Взаимопомощь же отходит на второй план, даже помощь безработным оказывается не из союзной кассы, а путем особых сборов.

“По составу все союзы - чисто пролетарские, - сообщает автор статьи. - Союз портных отклоняет неоднократные просьбы о принятии в члены хозяйчиков. Не принимаются и лица, занимающие административные должности, кроме общества приказчиков, где членами состоят и управляющие магазинами, с полуторатысячным окладом, и мелкая сошка, прозябающая на 25 рублей”.

До 1907 года все союзы были беспартийные. До сих пор влияние на союзы партий, в том числе социал-демократов, было почти незаметно. В августе же группа “Дашнакцутюнь”, армянская национальная партия, объявила о намерении образовать партийные союзы. По мнению автора статьи, если намерение это осуществится, движение сильно пострадает: разногласия в правлениях могут породить в низах национальную вражду.

С гордостью автор рассказывает о том, как союзам, несмотря на их молодость, уже удалось отличиться при столкновениях с предпринимателями. Типографы отбили натиск хозяев, пытавшихся увеличить девятичасовой рабочий день. Союз металлистов выиграл две стачки из трех и выступил посредником по найму рабочих для строящегося здесь гвоздильного завода. Союзу прислуги пришлось в конце лета выдержать ряд стычек с хозяевами увеселительных заведений из-за неправильного увольнения служащих; один раз хозяин сдался лишь после того, как рабочие по предложению Центрального бюро перестали посещать его заведение. Сейчас союз готовится к борьбе за установление общих условий найма.

У маслобойщиков и типографов существуют постоянные третейские комиссии для разбора конфиктов. Обладающие сильной организацией типографы редко прибегают к ее услугам, зато маслобойщики находятся в других условиях. Осенью, во время сезона, они могут многого добиться от хозяев, но зимой и весной им трудно удержать свои завоевания, тогда и приходит время пользоваться третейской комиссией.

Осенью 1905 года маслобойщики заключили годичное соглашение с хозяевами, а позже его продлили еще на год. В нем имелся пункт, по которому стачка освобождает хозяев от обязанности вьполнять соглашение. А 19 мая 2006 года маслобойщики провели однодневную забастовку, протестуя против ареста 20 своих товарищей. Хозяева, тяготившиеся соглашением, воспользовались этим пунктом и, признав договор расторгнутым, объявили новые, худшие условия. Рабочие начали забастовку, но через неделю решили, что время для нее неблагоприятное, и приняли предложение хозяев передать вопрос на решение комиссии.

Заседание комиссии было публичным, интересы рабочих защищал секретарь союза. Комиссия решила, что однодневная политическая забастовка не нарушила соглашения, однако обязала хозяев уплатить рабочим компенсацию только за З,5 дня. По мнению автора, если бы рабочие сразу заявили в комиссию, то ее решение было бы более удовлетворительным для них. Однако рабочие все же взяли реванш: в августе, когда начался сезон, хозяева заявили о желании возобновить договор на прежних условиях. И тут союз предложил новый проект договора - с повышением платы на 20% и ограничением права хозяев увольнять рабочих. В начале сезона хозяева не рискнули отказывать союзу маслобойщиков.

Кроме того, союзы металлистов и типографов издают свои профессиональные журналы. Портные и строители имеют небольшие библиотечки. Центральное бюро решило добиваться от хозяев ежегодного ассигнования на устройство общесоюзной библиотеки-читальни, и эта идея, по мнению автора статьи, имеет много шансов на успех. Лекций и курсов союзы не устраивают, так как потребность в них удовлетворяется воскресной школой. Зато планируется издание периодического листка с обзором местного и общего рабочего движения.

Профессиональные союзы борются и с пьянством, так как неявка рабочих после получки вызывает конфликты с хозяевами и роняет репутацию профобъединений в глазах общества. Например, союз типографов постановил штрафовать прогулявших работу вследствие пьянства, а в случае повторения требовать удаления их из типографии. Это постановление было вывешено во всех типографиях и оказало благотворное влияние на трудящихся. Затем и строители постановили: “Являющихся в нетрезвом виде на общие собрания в первые два раза штрафовать, в третий исключать из союза”. Следом за ними задумались и металлисты.

По свидетельству автора, юридической помощи союзы не оказывают, а медицинская имеется у приказчиков и типографов. Причем последние добились, чтобы хозяева вносили в кассу союза 3% от общей суммы зарплат - на оказание рабочим медицинской помощи.

Большой помехой для работы амавирских союзов служит то, что почти все они не зарегистрированы, хотя несколько раз посылали уставы в Областное присутствие. Поэтому большинство союзов не имеют постоянной квартиры и вывески, не в состоянии “широко охватить массы” и оказать той помощи, какой от них ждут.

“Эта слабость союзов и отсутствие возможности помогать безработным на руку анархистам, - отмечает автор, - которые свили себе в селе прочное гнездо и с угрозами вымогают у буржуазии крупные суммы. Их успех внес сильный разврат в массы и причиняет рабочим организациям больший вред, чем полицейские преследования”.

Автор рассказывает поучительную историю о “неожиданном и быстром” превращении союза строителей в групповую артель. Союз возник летом 1906 года после удачной стачки, в него записалось более 150 человек. Скоро подрядчики не стали брать на работу многих наиболее активных членов союза, и тогда рабочие решили объединиться в артель и сами брать подряды. Зимой они выполнили несколько небольших работ, и постепенно все внимание и деятельность союза были направлены на то, чтобы вытеснить подрядчиков.
Интересы рабочих, занятых у подрядчиков, уходили на второй план. Профсоюз стал понемногу терять людей. В артели были каменщики, плотники и столяры. Правление у артели общее, но каждый цех имел свою строительную комиссию, берущую подряды и заведующую работами, и своего кассира. 2% с выработки отчислялось в кассу союза. Рабочий день установлен в 12 часов с двухчасовым перерывом. За весну и лето артель выполнила работ на 20 тысяч рублей.

“Пример ее показывает, что в производствах, где нет применения машин и не требуется большого капитала, артели могут существовать и даже вытеснять частных предпринимателей, - констатирует автор. - Но в то же время, с превращением в артель пролетарский дух союза сменился духом мелких хозяйчиков. Был случай, когда артельщики-каменщики, работавшие на кирпичном заводе, отказались присоедиться к забастовке кирпичников, несмотря на требования последних. Дело чуть не дошло до крупного столкновения”.

Дальше - больше. Стремясь взять больше подрядов, артель стала нанимать посторонних рабочих и при этом платила им меньше, чем себе. Только после протеста плотников и ряда бурных собраний сторонние рабочие получили такую же плату, как и артельные. Ожидать обратного превращения артели в союз трудно, почти невозможно, считает автор.

Марина ЮРШИНА

Редакция благодарит Научную библиотеку профсоюзов за предоставленные источники