Россия и Франция - страны, издавна близкие друг другу, переплетающиеся культурами, схожие мыслями и действиями. В Париже блистает русский балет, русская аристократия отдает предпочтение французском языку, романтически настроенные барышни пускают слезу над судьбой Марата, а рабочие массы с небольшим интервалом узнают вкус слова “революция” и получают опыт борьбы за свои права.


О том, какие победные вихри бушевали во Франции во времена забастовок связистов в 1909 году, “Солидарность” рассказала в предыдущем историческом обзоре (см. № 13, 2010). Теперь пришло время обратить внимание на то, что происходило в то же время в нашей северной стране.


ПЕРВЫЙ БЛИН

“В первых числах ноября рабочими электрической станции “Общества Электрического Освещения 1886 г.” были предъявлены к администрации требования экономического характера”, - пишет рабочий корреспондент газеты “Кузнец” за ноябрь 1907 года.

Они сумели выработать и предъявить весьма серьезные требования: пятирублевая прибавка к жалованию, выдача наград в размере месячного оклада перед Рождеством и Пасхой, двухнедельный ежегодный отпуск и, наконец, увольнения рабочих только с согласия авторитетных лиц, назначенных самими рабочими. Казалось бы, если говорить сегодня, ничего необычного они не требуют, но на тот момент эти требования были редким “злоупотреблением” и без того хорошим отношением владельцев предприятия. Платят хоть что-то - уже хорошо, выходной есть - гуляй да радуйся, но на большее не замахивайся, а то по миру пойдешь.

Что характерно, в этом прообразе трудового спора победительницей вышла именно заводская администрация, по праву сильного быстро осадившая зарвавшихся, по ее мнению, работяг. Но, как пишет автор, вина в том лежит и на них самих.

Сработала старая крепкая всенародная вера в царя-батюшку и доброго барина со злыми приказчиками. Говоря словами классика, рабочие решили, что “вот приедет барин, барин нас рассудит”. Только директор общества, узнав о нуждах рабочих и их требованиях, не пошел им на встречу, как они того ожидали. Человек, “много говоривший о своих отеческих чувствах к рабочим”, не постеснялся припугнуть “детей” тюрьмой и ссылкой, если петиция не исчезнет с его стола.

“Что же делать? Спросят меня товарищи. Что делать, чтобы директор не бросал обратно поданную петицию, чтобы не издевался над рабочими, чтобы отвечал за сказанные ранее ласковые слова и обещания?” - спрашивает автор. Ответ есть здесь же: “Для этого необходимо, чтоб рабочие не ограничивались только подписью петиций, но чтобы они готовы были защищать предъявленные требования всеми имеющимися в их распоряжении средствами”.

Для этого, пишет рабкор, надо создать крепкую организацию рабочих, совет выборных лиц, которые будут решать рабочие дела на предприятии, необходима и поддержка рабочих с других предприятий, то есть нужен профессиональный союз, который в силах будет защитить от произвола работодателя.


МАЛЬЧИК ИЗ ПАРИКМАХЕРСКОЙ

Такими мыслями еще много лет будоражили умы рабочих масс первые активисты профдвижения. Где-то создавались первые союзы, разгонялись первые рабочие демонстрации. Но все процессы мощным реактивом катализировал 1917 год. Жизнь не изменилась к лучшему единым махом, но сдвиги определенно наметились, это подтверждает и рабочая пресса.

В журнале “Коммунальный работник” за 1924 год был опубликован очерк о мальчике, работавшем в парикмахерской и регулярно получавшем тычки и побои от старшего мастера.
“Ванька в обиду. Как? Я член союза. А на что конфликтная комиссия? - пишет автор. - Союзное самосознание - это у Ваньки твердо. Ему 17 лет, а он уже и политграмоту, и азбуку коммунизма - все превзошел”.

В общем, борьба за свои права дала свои плоды - мастера, вызванного в союз, оштрафовали. “Старое ему припомнили, и что хозяином собственной парикмахерской был, и что рабочих эксплуатировал”.

А Ваньке с той поры был среди молодежи, да и среди взрослых работников почет и уважение. “Такой себя в обиду не даст и других научит, что к чему. Ежели обида какая, иди в союз, знай свои права и умей их защищать, вот и все дела. Так из забитости, из колотушек вырастают молодые и сознательные, втянутые в союз мальчишки, которые себя в обиду не дадут, а ставши мастерами, сами никого не обидят”.

Как бы ни был далек и мал этот шаг от толпы рабочих, умеющих требовать, но не умеющих защищаться, до мальчиков, которым нечего терять, кроме собственной гордости и самосознания, но готовых драться за это, было бы совсем глупо сегодня сделать его в обратном направлении.

Елена БЕЛЛИС