Михаил ДЕЛЯГИН доктор экономических наук, отвечает на вопросы “Солидарности”

- Михаил Геннадьевич, на Всемирной конференции по изменению климата в Москве президент Путин заявил, что Россия пока не готова ратифицировать Киотский протокол. С чем это связано?

- Россия попала в уникальную ситуацию, когда будущее Киотского протокола целиком и полностью зависит от нее (если Россия ратифицирует протокол, он автоматически вступит в силу. - Прим. ред.). После отказа США от предусмотренных в протоколе соглашений мы получили своего рода “ключ” к этому договору.

Сейчас нас весьма энергично, а порой и в откровенно хамском стиле побуждают к тому, чтобы мы ратифицировали протокол и обеспечили тем самым начало его реализации. О масштабах давления на Россию по вопросу Киотского протокола свидетельствует то, что в первом варианте Энергетической стратегии на период до 2020 года на почти 80 страницах бессодержательного текста был приведен один-единственный количественный показатель - выбросы углекислого газа в России в 2020 году!

Однако Киотский протокол носит рамочный характер. Механизмы его практической реализации, в том числе главный - механизм торговли квотами на выбросы - в настоящее время просто не существуют. Если судить по обсуждениям темы, нет общепринятого ответа даже на некоторые фундаментальные вопросы, от которых принципиально зависит вся будущая торговля квотами и ее последствия для различных стран, в том числе России.

Ратифицировав протокол, Россия мгновенно утратит исключительность своего
положения: превратившись всего лишь в одну из многих подписавших его стран, она утратит возможность влиять на главное - на разработку механизма торговли квотами. Поэтому разговаривать надо не о ратификации Киотского протокола “вообще”, а о конкретных условиях этой ратификации. Если сама идея протокола будет признана однозначно позитивной, следует определить наиболее выгодный для нас механизм торговли, максимум, который можем выторговать по этому вопросу, и, раз волею случая мы оказались в ключевом положении, вытрясти из наших партнеров все до копейки.

Примером для нас должна быть позиция Евросоюза по присоединению России к ВТО, особенно по Калининграду. Позиция эта, если отбросить дипломатические реверансы вроде переименования визы во временный проездной документ, свелась к полному отрицанию интересов России ради даже не духа, а буквы европейских законов.

- А почему США, на долю которых приходится почти 40% мировых выбросов, отозвали свою подпись под протоколом, поставив его на грань срыва?

- США торпедируют реализацию Киотского протокола вполне осознанно, так как планируют широкомасштабное строительство электростанций, что приведет к увеличению выбросов в атмосферу, и стремятся включить их в базу для последующих сопоставлений. Выполнение ограничений, предусмотренных Киотским протоколом в его сегодняшней редакции, для них в принципе невозможно.

- Не слишком ли торгашеской выглядит эта позиция на фоне угрозы глобального потепления?

- К сожалению, Киотский протокол не имеет отношения к глобальному потеплению. Прежде всего потому, что связь этого потепления с увеличением выбросов углекислого газа предполагается, но никем так и не доказана. Может быть, имеют место циклические колебания параметров биосферы, вызванные не усилиями человека, а объективными закономерностями.

В свое время тоже посчитали, что обмеление Каспийского моря вызвано деятельностью человека, и замуровали залив Кара-Богаз-Гол, где происходило интенсивное испарение морской воды. А потом выяснилось, что колебания глубины Каспийского моря носят циклический характер. Уровень моря начал повышаться, и дамбу, закрывшую залив, пришлось разрушать...

В конце концов, по мнению одной из групп ученых, при сгорании топлива выделяется не только углекислый газ, но и разнообразные аэрозоли, которые полностью сводят на нет “парниковое” действие этого газа.

Кроме того, реализация мер по Киотскому протоколу окажет незначительное воздействие на масштабы загрязнения. Если сейчас концентрация двуокиси углерода в атмосфере составляет 368 единиц и за 10 лет вырастет на 20 единиц, то при точном исполнении предписаний Киотского протокола она вырастет на 18-18,5 единиц. Таким образом, сколь-нибудь реальная связь этого документа с предотвращением угрозы глобального потепления отсутствует.

- Так в чем же тогда его смысл?

- В создании качественно нового механизма глобального рынка - механизма торговли квотами на выбросы углекислого газа. Однако сам протокол - лишь декларация о намерении создать этот рынок.

Россия не должна ставить телегу впереди лошади: надо сначала выработать механизм торговли, причем добиться наиболее выгодного для нас, а уже потом ратифицировать Киотский протокол вместе с этим механизмом.

Выработка механизма торговли при недостаточном учете интересов России может привести к повторению ситуации с Монреальской конвенцией*. Тогда Россия “не глядя”, на волне международного экологического энтузиазма, без учета особенностей своей экономики приняла не имевшую достаточных научных обоснований конвенцию. Результат - уничтожение целой отрасли промышленности и утрата не только всего российского, но и четверти мирового рынка.


* Монреальский протокол касается регулирования глобальных выбросов ряда веществ, разрушающих озоновый слой. Принят правительством СССР в 1988 г., вступил в силу с 1 января 1989 г.