В начале декабря у заводской проходной ярославского “Холодмаша” прошел митинг работников завода. Требования - своевременная заработная плата и учет мнения трудового коллектива при реорганизациях, которые будут сопровождать банкротство предприятия. С просьбой признать завод банкротом в арбитражный суд обратилось нынешнее его руководство. Суд вынес постановление о назначении внешнего управляющего, с учетом мнения которого в апреле будет принято окончательное решение о банкротстве. Чтобы выяснить позицию руководства предприятия, профактива и рабочих, корреспондент “Солидарности” побывала на очередном собрании трудового коллектива, где слушался вопрос о банкротстве, и побеседовала как с теми, кто там присутствовал, так и с теми, кто туда так и не попал.

ОТ МИТИНГА ДО СОБРАНИЯ

Митинг у проходной “Холодмаша” 9 декабря организовала инициативная группа рабочих. На нем собралось около ста человек под лозунгом “Спасем завод от хозяев!”. Выдвигались требования: до 1 января погасить задолженность по зарплате за четыре месяца, неукоснительно соблюдать все статьи колдоговора, определить меры, этапы и сроки вывода предприятия из кризиса с последующим отчетом администрации о проделанной работе перед трудовым коллективом, сохранить рабочий коллектив завода. Требования вполне понятные. Да и сто человек на митинге, когда на работу на завод продолжают ходить только около трехсот (остальные в вынужденных отпусках) - немало. Правда, по словам председателя профкома завода Людмилы Шелкошвейн, из протестовавших на заводе работают лишь человек пятнадцать, и “они просто пришли полюбопытствовать, что тут делается”. Остается только удивляться, насколько сторонним людям небезразлична судьба предприятия, если они в мороз отправились в промзону города митинговать по поводу чужой зарплаты и чужого колдоговора.

Впрочем, независимо от того, были ли эти люди посторонними, или же среди них оказалось больше рабочих с завода, все-таки интересующихся судьбой своего предприятия, поднятые на митинге проблемы волнуют и трудовой коллектив завода, и профком, и, видимо, руководство. По крайней мере, об этом можно было судить по выступлениям на собрании трудового коллектива через несколько дней после митинга.

На предприятии задерживается зарплата. На момент проведения собрания люди только начали получать выплаты за сентябрь. Налицо нарушение и положений ТК, и колдоговора, в котором совершенно ясно написано, что “заработная плата выплачивается работникам организации в денежной форме два раза в месяц: 8 - 10 и 23 - 25 числа каждого месяца через банк “Югра” и Сбербанк РФ”. Так что логично было бы предположить, что на собрании о ее выплате будут говорить в первую очередь. Однако вынесенное 6 декабря решение суда о назначении внешнего управляющего и фактическом начале процедуры банкротства заслонило эту проблему, и в первом выступлении гендиректор Валерий Калинкин говорил о судьбе завода.

ДИРЕКТОРСКИЙ ДУЭТ

Калинкин рассказал о том, что до апреля 2006 года на заводе установлено наблюдение, и внешним управляющим назначен Евгений Рынденко. По словам председателя обкома профсоюза работников радиопрома Алевтины Мухиной, это человек, вроде бы уже успешно справившийся с кризисом на одном из ярославских предприятий. Задача внешнего наблюдения - проанализировать работу предприятия и выяснить, можно ли вывести его из кризиса. Окончательное решение о судьбе завода будет принимать суд - 11 апреля. Дополнительно вопрос о банкротстве будет рассматриваться уже 20 декабря в государственных налоговых органах этого года, потому что предприятие относится к числу оборонных.

Коротко напомнив о том, что зарплату предполагалось выплачивать после реализации накопившейся на складе продукции, гендиректор сообщил, что “товар никто не берет, даже со скидкой 50%”. Однако деньги были найдены, а зарплата за сентябрь уже была перечислена на счет профкома, через который заводская администрация расплачивается с рабочими (счета “Холодмаша” арестованы). На счет профкома деньги на зарплату должны были прийти через счет “Ярославского компрессора” (ЯрКо), директору которого Калинкин и передал слово.

Сергей Михайлов, директор находящегося практически по тому же адресу “Ярославского компрессора”, рассказал, что на счет профкома уже зачислено 1,2 млн. рублей, еще 600 тысяч будут переведены на следующий день, что покроет весь долг по сентябрьской зарплате перед рабочими завода. Пообещал, что в январе завод “планирует выйти на нормальный уровень по времени и выплате зарплаты”. Для чего планируется завести карточки на получателей зарплаты в другом банке, а также найти до конца декабря еще около 8 млн. рублей.

Далее директор соседнего предприятия сообщил, что “Холодмаш” уходит от убыточной схемы закупки сырья в кредит, после чего предприятие начнет реализовывать продукцию. Кредиты обычно не окупались. Но “сегодня мы работаем по предоплате”, - заверил собравшихся Михайлов. И стал перечислять, какие заводу предстоят масштабные заказы - и оборонные, и коммерческие, которые именно так и будут оплачиваться. Правда, Сергей Владимирович признался: “Мы взяли деньги в кредит в банке - что тут скрывать”. Именно новый кредит позволяет выдать зарплату рабочим, а также проводить техническое перевооружение, оплачивать электроэнергию, тепло.

Кредит должен позволить рабочим завода и достойно встретить праздники. Михайлов обрадовал собравшихся тем, что уже закуплена елка, подарки для детей, да и “деньги на бокал шампанского для каждого к Новому году найдены за счет заводских средств”. После столь радужного рассказа с трудом верилось, что здесь же буквально полчаса назад говорилось о банкротстве - просто какое-то преуспевающее предприятие!

Но проблемы всплыли опять - в конце собрания, когда начались вопросы рабочих о сдаче металлолома и о простое в транспортном цехе. Директор “Ярославского компрессора” попенял рабочим на медленную сдачу металлолома: “Металлолом - это те же деньги и это та грязь, которую мы убираем с нашего производства”. По мнению же рабочих, они не виноваты в простое: транспортному цеху почти не выделяют денег на бензин.

Правда, есть нанятые со стороны машины, что особенно возмущало завод-ских водителей: “А в командировки ездят чужие машины! Мы приходим сюда сидеть просто так. Если мы не нужны, пускай сокращают. Люди будут искать работу. А то машины нанимают, такие деньги платят, а свои стоят! Значит, те деньги, которые мы потратили и на страховки, и на содержание машин, все уйдет впустую?” На все крики из зала Михайлов ответил, что “нанимать машины или посылать свои - определяет руководство, а не наемные работники”. И сразу же обвинил водителей, да и остальных в намерении обворовать завод: “Вы понимаете, что руководство, которое пришло сегодня, пришло не воровать? Воровать оно не будет. И другим не даст. Это касается и металлолома, и всего остального. У вас сплошные приписки в использовании горючего!” И пообещал, что “те машины, которые не нужны, будем продавать”.

Можно сказать, что стороннему человеку после такого собрания мало что становилось понятным. В каком состоянии все-таки находится завод? И если счета завода арестованы, то откуда деньги? И почему финансовыми вопросами заправляет как будто бы сторонний человек? Конечно, здорово, что дети работников получат к празднику подарки, но почему тогда нельзя найти какие-то деньги на бензин, чтобы загрузить работой транспортный цех? И почему сторонние машины все-таки дешевле? И главное, почему все вдруг подозревают в воровстве: руководство - рабочих, а рабочие, видимо, - руководство?

В общем, чтобы все это понять, нужно было иметь хотя бы какое-то представление о предыстории сложившейся ситуации. И хотя даже после этого корреспонденту “Солидарности” не все стало ясно, все же стоит рассказать о причинах долгов и начале процедуры банкротства.

ПРОФСОЮЗНЫЕ И УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ ВЕРСИИ

Председатель профкома Людмила Шелкошвейн сообщила, что ситуация на заводе связана с долгами, с кредитом, с неплатежом. Самую подробную и четкую версию образования долгов представила председатель обкома профсоюза работников радиопрома Алевтина Мухина. По ее словам, кредит был получен в 1996 году на закупку оборудования и строительство нового цеха. Тогда директором завода был Сергей Коновкин, и сам завод был вполне преуспевающим предприятием, продукция которого получала на выставках призы и сертификаты. Как говорит Мухина, Коновкин “был хозяином не в смысле числа акций, просто проработал на предприятии много лет, вложил душу. Переживал за завод, как за свое родное детище”. Но так получилось, что после дефолта 1998 года кредит вылился в огромную сумму, и завод оказался просто не в состоянии его оплатить. Теперь все активы находятся в залоге у государства. А Сергей Коновкин 31 августа 2004 года погиб в автокатастрофе...

Следующим гендиректором стал бывший коммерческий директор Сергей Паленов. В октябре этого года он ушел на пенсию по инвалидности - пострадал в той же автокатастрофе и работать больше не мог. Нынешний гендиректор управляет предприятием как раз с октября. Обвинять его в плохом управлении председатель обкома профсоюза не может, ведь он проработал совсем недолго. Осенью прокуратура провела проверку, возможно, результаты и предопределили судебное решение. Был установлен срок погашения задолженности по зарплате - 10 декабря. Но на 10 декабря взят еще один кредит на приобретение материалов, так что деньги на зарплату появятся, когда будет реализована продукция...

На вопрос, какова позиция обкома в отношении сложившейся ситуации и что делает профсоюз, Алевтина Витальевна рассказала следующее:

- Для нашего профсоюза на этот момент ничего сверхъестественного не случилось. Мы эту борьбу за выплату зарплаты ведем постоянно. Я работаю председателем обкома с мая этого года, и почти каждый мой день начинается со звонка на “Холодмаш”. Я прихожу туда, разговариваю с председателем профкома, которая в курсе всех выплат, потому что все идет через счет профкома. В обкоме этот вопрос постоянно стоит в повестке дня на протяжении последних пяти лет. Ни 9, ни 10 декабря ничего не случилось, все началось давно, в 1998 году. Мы не можем сказать директору: давайте все деньги сейчас на зарплату и ни копейки не отправляйте на приобретение материалов. Мы не можем вывести людей на забастовку и этого потребовать. Мы регулярно встречаемся с руководством завода, составляем графики погашения задолженности. Я не знаю, может, мы не правы. Я не хочу сказать, что мы привыкли к этому положению, нет. К этому привыкнуть невозможно. Понимаете, было время, когда люди по два-три месяца вообще не получали зарплату. Тогда мы “тормозили” участками, выдвигали руководству ультиматумы... А сейчас люди один раз в месяц деньги получают.

На заводе при этом “средняя зарплата приличная”: за 3-й квартал - 7734, а за сентябрь - 8024 рубля. Правда, это если считать зарплату администрации. Статистику только по оплате труда рабочих выяснить так и не удалось.

Причина неудач, по мнению Мухиной, - “производство построили, а рынок был не просчитан. Сейчас это все дешевле закупить за границей, чем на нашем заводе. Продукция предприятия невостребована”. Подобное объяснение привел в беседе с корреспондентом “Солидарности” и нынешний гендиректор завода Валерий Калинкин: предприятие шло к банкротству не один день, все началось с 2000 года - пустили цех, но не обеспечили заказами. Производство загружено на 2%.

- А почему так получается? Это что - хозяйственная безалаберность?

- Нет, здесь просто интересов государства нет в этом предприятии. Сейчас ведь упор делается на нефть, газ. Государство получает деньги, а как промышленность работает, никому не интересно...

- А государство должно вести протекционистскую политику?

- Да нет. Но даже страны, которые вступают в ВТО, на некоторое время вводят ограничения по ввозу товара. А у нас уже сейчас границы открытые. И импортные производители продают тут компрессоры в 4 раза дешевле, чем у себя в стране. То есть у нас компрессор стоит 1,5 тысячи рублей, а в Германии он стоит в три раза дороже - они искусственно снижают цены на нашем рынке. А когда наш завод закроется, как они надеются, они останутся монополистами и смогут поднять цены. Да не может их компрессор быть по себестоимости дешевле! Еще тут имеет значение Киотский протокол. Государство, чтобы получить льготы для страны в целом, вынуждено было его подписать. Там давались определенные деньги, и государство обещало не кредит, а просто вложения в модернизацию производства в связи с этим протоколом. Деньги выделял Евросоюз, и они пришли в страну, но заводу они почему-то попали в виде коммерческого кредита.

МНЕНИЯ РАБОЧИХ

Трудовой коллектив, как оказалось, смотрит на ситуацию по-разному. На недостаток информации посетовал слесарь Федор Саныч: “Вот сегодня руководитель доложил, что будут заказы, будет работа. Но это мы слышим уже не впервые. Насколько это будет правдой?” Но тут же добавил, что руководство завода он ни в чем не обвиняет, так как “их довели те, которые открыли “ворота” на запад”.

Оператор котельной, просившая не называть ее имя, также пожаловалась на то, что “обещают выплатить зарплату, говорят, что есть договоры на поставку продукции. Но они много раз это говорили, а потом отменяли обещания”.

Ольга, тоже оператор котельной, заявила: “Мы не обвиняем администрацию - это дело суда, прокуратуры. Мы просто не хотим банкротства. Тут были и ошибки руководства, и бездействие. Тут есть и вина региональной и федеральной власти. Но выход, из этого состояния не нашла именно наша администрация. Мы против потери рабочих мест и нашего предприятия. И мы ничего не знаем, что происходит с ним. Любой запрос информации наталкивается на противодействие администрации. Есть подозрения, но на самом деле мы ничего не знаем”.

Оператор насосной станции Людмила, не попавшая на собрание (была на дежурстве), сказала, что не понимает ситуацию в руководстве, не знает нового директора, “а тут их как будто целых два оказалось”. И добавила: “Сейчас вам рабочие ничего не скажут. Они не видят сдвигов. А начальство уклоняется, и ничего, кроме вранья, мне кажется, от него не добиться”.

Штамповщица Люба пожаловалась, что они сидят без работы, ходят на завод “по вызову”, когда привозят материалы. Призналась, что не понимает, что делает руководство: “Нас запугали, нас настолько запугали! Говорят, что будут какую-то еще аттестацию дополнительную проводить, чтобы не сокращать, а сразу увольнять. Говорят, что мы не соответствуем нашим разрядам. Начальники мастеров пугают, мастера - нас. Вот такие у нас дела...” Про предыдущего директора Люба сообщила, что завод при нем все-таки хотя бы работал, правда, зарплату тоже задерживали - и в 2003-м, и в 2004 годах проходили митинги по поводу зарплаты, после которых кого-то даже уволили. А как стали меняться руководители, то и работы не стало. Михайлова, как заявила работница, она вообще не видела. И не понимает, почему на заводе больше командует он, а не генеральный директор Калинкин.

Слесарь КИП и автоматики Сергей Омельченко, объясняя причины сложившейся ситуации, сослался на директорскую версию, правда, заявил, что “эта картина у нас складывается, насколько нам давалась информация еще при прежнем директоре”. Сообщил о том, что, съездив на выставку в Германию, Михайлов рассказывал о том, что в Европе есть интерес к продукции завода, но вот по условиям кредита, взятого чуть ли не 10 лет назад, они туда ничего продавать не могут. Причина банкротства завода, по мнению Омельченко, - это банкротство системы производства во всей стране.

ПРОГНОЗЫ

Один из вопросов, которые будут выяснять внешний управляющий и суд, - непреднамеренность банкротства. И, безусловно, это остается исключительно правом суда. Однако уже сейчас едва ли не все работники завода, от руководства до рабочих, говорили о заинтересованности “западных конкурентов” в банкротстве завода. При этом, по словам председателя профкома, “все - и профком, и руководство, и работники - заинтересованы в работе предприятия. Поэтому все вопросы всегда решались, а профком всегда нормально работал с руководством”. Так что почти никто не обвиняет руководство.

И с вопросом о банкротстве руководство тянуло до последнего момента - до срока отдачи кредитов. Причем в суд обратилось новое руководство, которое уж точно не могло довести завод до такого состояния. И банкротства оно требует исключительно для того, чтобы “спасти производство”. Ведь удивительно, что завод вообще до сих пор работает и получает кредиты и материалы. Все лишь благодаря несколько большей успешности ОАО “Ярославский компрессор”, учрежденного “Холодмашем” в 2002 году, еще при первом директоре. “ЯрКо” - небольшое предприятие, собственниками которого являются топ-менеджеры и акционеры “Холодмаша”, со “среднесписочной численностью” работников, по отчетам за 2004 год, в три человека. Оно сдает заводу оборудование, реализует его продукцию, помогает выкручиваться в условиях арестованных счетов. Может быть, поэтому его директор Сергей Михайлов так призывал рабочих на собрании не бояться банкротства: заберут оборудование только цеха производства компрессоров - того, который был построен на взятый в 1996 году кредит.

Так что все, наверное, будет в порядке. Даже после банкротства. Тем более что “ЯрКо”, в отличие от “Холодмаша”, злобные враги в виде иностранных конкурентов не грозят - так, по крайней мере, говорит один из отчетов организации, вывешенный в Интернете: “Конкуренты (в том числе зарубежные) у эмитента отсутствуют в связи с отсутствием у эмитента основных видов продукции и рынка сбыта”. Так что все, наверное, будет в порядке, зря рабочие “Холодмаша” так беспокоились. А руководство как-нибудь уж выйдет из положения, несмотря на злонамеренность конкурентов и попустительскую политику властей. Рабочие тоже, наверное, как-то переживут, выкручивались ведь до сих пор. Только вот ситуации простоев и банкротств еще нигде не способствовали ни росту профессионализма, ни внезапному экономическому процветанию...

Александра ПЕТРОВА
Москва-Ярославль-Москва