Закон о реституции церковного имущества, принятый в РФ в 2010 году, приводит к абсурдным последствиям. Женский монастырь оспаривает у детского реабилитационного центра 3 га земли. В здании на спорной территории расположен стационар на 60 мест для детей с проблемами в развитии. Абсурд грозит обернуться трагедией: 30 монахинь могут лишить этих детей надежды на спасение. Церковь требует исторической справедливости и возврата земель, а дети нуждаются в лечении. Где проходит граница человеколюбия и богоугождения, разбирались корреспонденты "Солидарности".

ТАК НЕ БЫВАЕТ НА СВЕТЕ

В детстве моя троюродная сестра была любознательной и кокетливой девочкой. Она знала, через какую дырку в бабушкином заборе удобнее всего пробраться к соседским вишням, умела свистеть травинкой, могла рассказать, куда течет из-под моста речка. Ее маме приходилось прятать косметику глубоко в сумочку, а саму сумочку - на шифоньер в прихожей: Люба знала толк в макияже и любила экспериментировать. Правда, ровно нанести тушь или помаду не получалось никогда: не слушались руки. Кисти были неестественно подвернуты, будто крылья маленькой птички, которой трудно удержаться в полете. О том, что у Любы детский церебральный паралич, мы, ее братья и сестры, узнали уже будучи почти взрослыми. Как-то не приходило в голову, что эта странная походка и руки на излете - признаки страшной болезни. Она всегда была активна в общении, а голову держала высоко и с достоинством, будто позировала для гравюры XVII века. "Люба, тебе больно?" - говорили мы, когда она, терпя каждый шаг, словно Русалочка, проходила через двор. "Просто ударилась, скоро пройдет", - и мы верили, ведь она была старше и уже ходила в школу. И старались идти в ногу с ней, и точно так же подворачивали ступни, чтобы ей было не обидно хромать одной.

Сейчас у Любы все хорошо. Она выросла, окончила школу и колледж, и признаки врожденной болезни теперь практически незаметны. Ее живой ум, воля, любовь близких и помощь врачей дали ей полноценную жизнь. Люба вышла замуж и скоро родит ребенка. Я же говорил, что женщиной она умела быть с детства. И еще - ей очень, невероятно повезло. Если на поддержку родных - особенно, конечно, мам и пап - дети с врожденными болезнями могут рассчитывать почти всегда, то с медицинской помощью дела у нас в стране обстоят гораздо хуже. Нет, в России имеются первоклассные специалисты, используются передовые методики и современное оборудование. Но - как всего этого мало! На всю страну, пожалуй, имеется только одно место, где детям с отклонениями в развитии оказывают комплексную медицинскую и психологическую помощь. Доказательством служит тот факт, что именно в реабилитационный центр "Детство" родители со всех концов необъятной везут своих больных ребятишек. Только здесь, в подмосковном Лукино, они обретают надежду на исцеление.

"НАЙДИ НАДЕЖДУ..."

Дорога в "Детство" проходит через лес. Зимой занесенные снегом деревья то и дело обрушиваются друг на друга с сухим отчаянным треском. Этот звук напоминает о том, что и чистый морозный воздух, и самый распрекрасный, юный свежий день могут быть наполнены мольбами о помощи. Тем более что именно за помощью направляются по этой дороге люди. В конце пути им открываются двери лучшего в стране детского реабилитационного центра и ворота старого монастыря, расположенного по соседству. Родители больных детей часто обращаются к Богу, и такое соседство приходится весьма кстати. Но уповают здесь больше на сотрудников центра. Ведь именно от них зависит здоровье и полноценная жизнь поступающих сюда детей.

"Найди надежду, всяк сюда входящий" - надпись над входом в главный корпус видна издалека. Пройдя под ней, оказываешься в небольшом вестибюле. Пара зеркал, диванчик, разноцветные столики со скамейками. Направо - коррекционные комнаты, административные помещения; налево - жилой корпус для юных пациентов и их родителей. Уже в вестибюле чувствуется уют, даже охрана улыбается: привыкли общаться с детьми. Кучка ребят как раз высыпала в вестибюль, собираясь в школу. Снаружи их ожидал специальный автобус. Рядом устроилась семья с девочкой лет семи. У малышки налицо те же признаки, что были у моей сестры, но она улыбается. Кажется, она привыкла ожидать от людей доброжелательного отношения: едва присев, девочка обернулась и помахала мне рукой.

Попадают сюда не только с ДЦП. Здесь принимают детей и с аутизмом, и с синдром Дауна, и с органическим поражением головного мозга. Спектр причин этих и других болезней настолько широк, что, в принципе, это может случиться с каждым. И для семей, столкнувшихся с подобным несчастьем, реабилитационный центр - не просто надежда. Это едва ли не единственная реальная возможность излечения и социальной адаптации ребенка.

Наряду с медикаментозным лечением здесь используются и многие другие методы терапии, часть занятий проходит в игровой форме. На первом этаже главного корпуса, например, есть небольшой автодром. Дети ездят по кругу на электрической машинке, как в парке аттракционов, и отвечают на вопросы о том, что видят по пути. Какого цвета осьминог на шкафу? Какие предметы дальше, какие ближе? Между прочим, в этих самых "шкафах" из европластика разместились кабинеты администрации. В каморке заместителя директора центра Юрия Федянина мы едва могли с ним разминуться. Все начальственные кабинеты давно отданы под нужды детей. "Мы экономим каждый сантиметр", - объясняет замдиректора, указывая в центр автодрома. Там расположилась маленькая кухонька с настоящей плиткой, раковиной, стиральной машинкой, гладильной доской. Дети учатся здесь чувствовать себя комфортно и уверенно в быту, даже готовят сами.

Круговая галерея на втором этаже тоже занята сразу несколькими коррекционными залами. Один из них заставлен художественными поделками ребят. Трудно поверить, что эти картинки, панно, фигурки сделаны людьми с отклонениями в развитии. Преподаватели, конечно, показывают различные техники, что-то объясняют, но делают все сами дети. Среди произведений заметно выделяются два кораблика: один нарисован, другой - из деревянных прутиков. Оба - с алыми парусами.

ТРОПА ЗДОРОВЬЯ: БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Многие важные медицинские процедуры проходят в другом здании. В так называемом шестом корпусе находится также поликлиника, школа и два стационара на 60 мест. Здесь лежит около четверти ребят, всего центр может принять 250 пациентов. И всем, так или иначе, приходится ходить между корпусами.

- Раньше легко можно было пройти, - объясняет замдиректора центра "Детство" Юрий Федянин. - Расстояние между корпусами метров семьдесят по прямой. Но с тех пор как монастырь закрыл проход через свою землю, путь увеличился почти до километра.

До революции женскому Крестовоздвиженскому монастырю принадлежали обширные территории. Когда же все монастырское имущество было национализировано, здесь успела побывать целая череда советских учреждений. Последним был санаторий для детей-инвалидов, который в 90-е годы и стал Российским реабилитационным центром "Детство". Когда президент Ельцин подписал указ о возвращении церковной собственности, бывший в то время губернатором Московской области Анатолий Тяжлов распорядился передать православной обители территорию, ограниченную ее стенами, что составило 12 га. В монастыре постоянно проживают 30 сестер во главе с настоятельницей. Кроме того, хозяйство обслуживает около ста работников. В настоящее время монастырь владеет также 20-ю га прилегающих земель. И уже около пятнадцати лет претендует еще на 3 га, на которых располагается 6-й корпус реабилитационного центра.

Если посмотреть на карту, можно увидеть, что территория "Детства" вклинивается в монастырские земли этими самыми тремя гектарами, как бы деля их на два крыла. Как раз из-за такого расположения и удобнее всего проходить из корпуса в корпус через монастырь. Но в 2005 году монахини закрыли калитку, через которую шла тропа, объяснив это строительными работами. Около дорожки и вправду ведется восстановление колокольни, валяется строительный мусор. И ходить там действительно может быть опасно, потому что стройка ничем не огорожена. Чтобы не подвергать детей лишнему риску и не отвечать за последствия, настоятельница Екатерина решила попросту закрыть проход. Так что до недавнего времени, пока СМИ не проявили повышенного интереса к очередному судебному иску монастыря, детям приходилось топать в обход почти километр. У центра есть маленький ПАЗик, который возит пациентов, но необходимость посетить 6-ой корпус - хотя бы для того, чтобы сдать анализы, - возникает все равно чаще рейсов. Теперь в рабочее время проход открыт, но бетонная дорожка, по которой легко было проехать и на инвалидной коляске, разобрана. Стройка заморожена до лета, мусор и колдобины остались.

ГДЕ ЖИТЬ БОГУ?

Но калитка - это все-таки мелочь, если вспомнить о том, что в скором времени она может уже вести в никуда. Женский православный монастырь через суд добивается признания незаконным свидетельства о пользовании землей, выданного центру, и разграничения участков соседствующих организаций. Иначе говоря, государственная земля с корпусом детского лечебного учреждения может быть признана собственностью церкви. В таком случае Юрию Федянину и его коллегам придется считать уже каждый миллиметр. Да и это не поможет: если вывести из здания поликлинику, школу и стационары, разместить их будет просто негде.

Правда, матушка Екатерина утверждает, что на здание монастырь не претендует. Председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата Владимир Легойда подтвердил: "Предмет спора - только земля, о самом здании речи не идет, и никто выгонять оттуда детей и поликлинику не собирается ни в коем случае. У нас имеются документы, согласно которым земля принадлежит монастырю". Здесь настораживают два момента. Во-первых, существуют специальные нормы, устанавливающие размер территории в лечебных учреждениях на одного больного. И если на то же количество пациентов останется меньше земли, установленные законом санитарные нормы будут нарушены. Судьба шестидесяти ребятишек в этом случае остается туманной. Во-вторых, уверения в неприкосновенности корпуса выглядят несколько натянуто. Так, игуменья Екатерина утверждает, что ее предшественница просто разрешила попользоваться землей и зданием до постройки нового корпуса уже на территории самого "Детства". Но ведь дать в пользование можно только то, что тебе принадлежит? Или хотя бы кажется, что принадлежит. Кроме того, руководство центра прямо говорит о требованиях церкви освободить и землю, и здание. И осторожно подчеркивает: предметом ЭТОГО иска (его рассмотрение должно состояться в арбитражном суде МО 4 февраля) является только территория. Минздравсоцразвития, в свою очередь, комментирует ситуацию следующим образом: "Реабилитационный центр "Детство" не располагает свободными помещениями для "переселения" поликлиники и двух психоневрологических отделений из здания спального корпуса, которое и стало предметом спора". Господи, тут, кажется, сам суд не разберет...

Матушка Екатерина говорит о наличии документов, из которых право монастыря на владение спорной землей становится очевидным. Управление информационной политики Росимущества с ней не согласно. "Проведенная Территориальным управлением Росимущества по Московской области комплексная проверка земельных участков, являющихся федеральной собственностью и находящихся в пользовании ФГУ "Российский реабилитационный центр "Детство" и религиозной организации Крестовоздвиженский Иерусалимский ставропигиальный женский монастырь, свидетельствует о надлежащем оформлении прав как ФГУ, так и религиозной организации на используемые ими земельные участки. Лечебный корпус № 6, занимаемый ФГУ "Российский реабилитационный центр "Детство", располагается в границах земельного участка, находящегося в постоянном бессрочном пользовании данного учреждения и примыкающего к территории, принадлежащей монастырю на праве бессрочного пользования", - так ответили в управлении нашей газете. Добавив, кстати, что спорный корпус был построен в 1966 году. Значит, в церковных нуждах никогда не использовался и собственностью монастыря не являлся. Тем не менее, создается впечатление, что Бог живет именно там, за монастырской оградой.

КОМУ НУЖНЕЕ РАСШИРЯТЬСЯ?

- 250 мест для нашей страны - это мало, - объясняет Юрий Федянин. - Очередь в одно из наших отделений - до трех лет. Представьте: приезжают родители с ребенком-инвалидом, его обследуют в поликлинике и делают заключение: да, есть отклонения, да, мы можем их исправить. Но, к сожалению, не сейчас, потому что на очереди есть другие дети, которые ничем не хуже. Поэтому вот вам талончик, приезжайте через такое-то время. А через год, полтора, три в организме могут произойти такие изменения, которые исправить очень трудно. А порой - вообще невозможно. Отсюда возникает необходимость расширения. Мы должны своевременно и результативно оказать помощь ребенку, чтобы он смог вести нормальный образ жизни. Будучи здоровым и полноценным.

Между тем священнослужители настаивают на том, что у центра была возможность расширения. Мать-настоятельница поведала нам захватывающую историю о том, как его руководство добровольно отдало специально выделенные под новое здание 6 га для нужд некоммерческого садового товарищества.

- И для того, чтобы получить новые площади, центр принимает решение построить на месте здания, которое должно было быть вынесено с территории монастыря, новый бальнеологический центр, - возмущается матушка. - Почему центр добровольно отказывается от 6 га, а на территории памятника хочет построить здание для детей-инвалидов? Для них, конечно, надо, мы не против строительства. Но у нас возникает вопрос: почему не на своей земле, а на территории монастыря? Пусть строят: у них сегодня находится в бессрочном пользовании 15 га земли. Получилось, как в сказке: пустил в избушку зверушку - и остался на улице. Я считаю, что это недобропорядочное отношение руководства центра к монастырю и к детям. Как можно было изъять у детей и отдать под садовое товарищество? Теперь они изымают у монастыря, а завтра они у кого будут изымать?

Особо, кстати, бросается в глаза то, что это здание "должно было быть вынесено"...

У Юрия Федянина другое мнение по данному вопросу:

- Говорить о том, что мы что-то забрали у монастыря, - в корне неверно. Центр "Детство" - государственное учреждение, и все имущество, которое находится у нас в оперативном управлении, принадлежит Российской Федерации. Мы просто не можем ничего захватывать. А то, что нам давали землю, а мы от нее отказались - не более чем передергивание фактов. Земли и денег под строительство нам не выделяли. Только в 2007 - 2010 годах, в рамках федеральной программы "Дети России", были выделены средства на реконструкцию шестого корпуса. Мы хотели дополнить его еще одним блоком с переходной галереей.

Но этого не произошло: Министерство культуры Московской области воспротивилось проведению реконструкции, поскольку спор о владении землей и зданием тянется с 2005 года, а решение так и не было принято. Дело в том, что монастырь признан памятником культурного наследия, а проведение подобных работ в таком случае противозаконно. Так что реконструкцию пришлось остановить, а деньги вернуть в бюджет. При этом на первом этапе работ, когда по просьбе самого монастыря с его территории выносились все коммуникации центра, как утверждает замдиректора, вопрос об охране памятника не поднимался. С согласия церкви и Минкультуры там вели землеустроительные работы, копали траншеи, прокладывали трубы и электрические кабели.

Как бы то ни было, реабилитационный центр "Детство" - уникальное для нашей страны явление. Практически единственное на всю страну. К тому же - бесплатное. Расширяться ему просто необходимо, иначе многие дети могут так и не дождаться помощи. Представители же духовенства, отвечая на вопрос, насколько необходимы монастырю эти три гектара, твердят о соблюдении мирского закона.

- Священнослужители все-таки являются еще и гражданами Российской Федерации, и обращение в суд - это нормальная гражданская практика, - говорят в информационном отделе МП. Матушка Екатерина сказала и вовсе святые для гражданского общества слова: "Создавая условия одним, мы нарушаем условия других". То есть "моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого". Но нужно ли чертить границу через арбитражный суд? Зачем общине в тридцать человек, и так использующей 32 га земли, вести тяжбу с детским центром из-за еще трех? Как верно заметили в Минздравсоцразвития, "спор фактически лежит в морально-нравственной плоскости". Такое ощущение, будто чиновники и монахи поменялись ролями.

ПРИВИВКА ОТ ЗЛОСТИ

А пока представители сторон ожидают встречи в суде, родителей больных детей продолжает тяготить неизвестность.

- Почти все лечебные, профилактические процедуры мой ребенок проходит в 6-м корпусе, - рассказывает Алла Кузьмина из Орехово-Зуево. 12 лет назад она впервые привезла сюда своего сына. - К тому же здесь находится школа. Родители вообще очень обеспокоены. Мы не знаем, чего ждать дальше. Если поликлинику и стационар закроют, это будет конец. Если ребенок сюда попал, врачи рассчитывают, что он появится здесь через год для следующего курса реабилитации. Я привезла сюда своего ребенка практически не ходящего, не говорящего, даже не откликающегося на свое имя. Сейчас он заканчивает 9 класс, и от остальных детей его отличают только небольшие поведенческие особенности. Поблизости от нас нет больше ни подобных учреждений, ни настолько квалифицированных специалистов. У нас даже нельзя провести обследование. И логопеды не знают, как работать с такими детьми, отказываются. Мы не понимаем, что происходит, ведь этот монастырь всегда очень хорошо нас принимает. В отличие от многих других, где мы тоже бывали. Ребенку с ДЦП могут отказать в причащении, попросить вывести его. В Крестовоздвиженском монастыре нас всегда встречают с радостью. Это очень важно для нас.

Мама другого ребенка, Татьяна Маланина, сталкивалась в обители с другим отношением:

- Мать-настоятельница считает наших детей просто наказанием Господним за грехи родителей. Мы раньше иногда гуляли с детьми на территории монастыря, и это пещерное отношение чувствовали там на каждом шагу. К нам постоянно подходили служительницы, предлагали купить покаянную литературу, где подробно объясняется, какие мы грешники и как справедливо то, что произошло с нашими детьми. Однажды я зашла в храм вместе со своей дочкой... Такого "развода" на деньги я не проходила уже давно, столкнулась прямо-таки с наперсточницей-монахиней. Она нам объяснила, что если мы не оплатим несколько покаянных молебнов, то наши дети еще больше заболеют.

Но если мнения о монастыре у родителей разнятся, то по отношению к центру и его сотрудникам они единодушны. "Из всех государственных клиник в "Детстве" к нашим детям самое гуманное и любовное отношение, - продолжает Татьяна. - Родители там не просто безымянные "мамочки" (читай "бесплатная рабсила", как в других больницах и центрах), а люди, которым надо помочь. Там проводится масса мероприятий, лекций, консультаций для нас, родителей".

- В центре наши дети становятся раскрепощеннее, - делится Алла Кузьмина. - Они не чувствуют здесь своей инвалидности. Всегда с нетерпением ждут новой поездки, чтобы увидеть своих друзей, готовят им маленькие подарки. Когда я привожу сына обратно в город, он сразу замыкается в себе, потому что за пределами центра нам очень часто приходится сталкиваться с человеческой жестокостью. Знаете, однажды между нами произошел такой разговор: "Мама, я не хочу вырастать. Я всегда буду маленьким". - "Почему, милый?" - "Потому что все большие злые". - "А я? Разве я тоже злая?" - "Нет, тебе сделали прививку".

Думается, прививкой от злости для взрослых и являются дети. Большие, маленькие, темненькие, голубоглазые, насупленные или радостные, здоровые или не очень - они заставляют нас становиться добрее. И такая прививка, по-моему, действует гораздо эффективнее любой религии или монашеского подвига. Дай Бог здоровья нашим детям.

Павел ОСИПОВ

Фото Николая ФЕДОРОВА