Торжества, посвященные 50-летнему юбилею Челябинского театра оперы и балета, были ознаменованы забастовкой. Недовольные унизительными зарплатами оркестранты отказались в тот вечер исполнять свои партии, в результате премьера оперы “Князь Игорь” прошла под аккомпанемент фортепьяно, а администрация подала на забастовщиков в суд.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРЕЦЕДЕНТ

Первый известный случай забастовки симфонического оркестра относится к эпохе великого композитора Йозефа Гайдна, служившего капельмейстером у графа Эстергази. Поскольку жалобы музыкантов на нищету граф во внимание не принимал, им пришлось обратиться к художественному руководителю, который, будучи также не слишком удовлетворен своим материальным положением, придумал весьма остроумный номер.

Для одного из торжественных графских приемов Гайдн сочинил специальную симфонию, в начале которой играет весь оркестр, но постепенно музыкантов становится все меньше и меньше - отыграв свою партию, они по одному уходят со сцены, гася за собой свечи. В конце премьерного исполнения Гайдн остался на сцене один. Объясняя смысл произошедшего, композитор сказал, что не сможет больше работать на графа, если и дальше будет получать так мало. Публика и сам граф Эстергази были в восторге от находчивости композитора, жалование музыкантам было увеличено.

Челябинских музыкантов художественный руководитель не поддержал, красивого номера не вышло, и оперу Бородина “Князь Игорь” пришлось исполнять под фортепианный аккомпанемент с самого начала. Восторгов эта история ни у руководства театра, ни у публики не вызвала, а музыканты лишь остались при своих требованиях.

ЗАГАДКИ СО СРЕДНЕЙ ЗАРПЛАТОЙ

- Конечно, безумно больно, - комментирует ситуацию художественный руководитель театра Денис Северинов. - Очень хороший, состоятельный в артистическом плане коллектив просто выпал на какое-то время из творческого процесса, подставив огромное количество людей, занятых в спектакле. Забастовочная инициативная группа оркестра, которую поддержала большая часть коллектива, выдвинула требования к администрации театра: увеличить в два раза заработную плату и уменьшить нормы спектаклей и репетиций. Но сегодня экономические возможности театра не позволяют, к сожалению, в полном объеме выполнить забастовочные требования. Переговорный процесс был продолжительным, но он ни к чему не привел. По удовлетворению каких-то требований у администрации предложения были, но они ребят не устроили, поэтому 17 числа премьерный спектакль “Князь Игорь” прошел под рояль... И труппа вся, и постановочные цеха были плотно заняты, тут можно говорить о 24-часовом режиме работы театра в последние полтора месяца. Снять спектакль было просто невозможно.

Значит, требовали оркестранты не только повышения зарплат. “Оркестр просто задушен репетициями, - считает председатель областного комитета профсоюза работников культуры Ирина Кузякина, - задушен графиком работы. Каждый день - с утра до ночи”.

И действительно, театр дает по 20 представлений в месяц, плюс репетиции, плюс только на осень запланировано две премьеры (опера “Князь Игорь” и балет “Ромео и Джульетта”). При таком плотном графике вряд ли можно найти время на личную жизнь либо на дополнительные заработки. А прожить без этих дополнительных заработков челябинским оркестрантам, похоже, нелегко. Размеры их зарплат столь ничтожны, что даже трудно установить точную цифру.

- Средняя заработная плата по оркестру составляет восемь тысяч рублей, - говорит Денис Северинов. - Сегодня мне министр культуры дал статистические данные по средним заработным платам в среде работников образования и медицины: это 5600 - 5700 рублей.
Так что, по мнению художественного руководителя, его музыканты получают даже больше, чем другие бюджетники в среднем по стране. И все бы ничего, если бы другие люди не называли других цифр.

- Зарплата в оркестре составляет от четырех до двенадцати тысяч, - утверждает Ирина Кузякина. - Получают по-разному, в зависимости от стажа и от образования. Самая низкая зарплата - меньше пяти тысяч. Самая высокая - двенадцать. Средняя зарплата в оркестре около шести тысяч. Но что такое сегодня шесть тысяч для мужчины, который должен кормить семью? Конечно, это не деньги.

Шесть тысяч - это уже не восемь. Но все-таки среднему уровню зарплат бюджетников еще соответствует. Но оказывается, что в самом театре говорят о сумме еще меньшей.

- По оркестру средняя зарплата составляет четыре - пять тысяч рублей, - сообщает новые данные председатель театрального профкома Елена Цуканова. - Мало у кого, буквально у трех человек, выходит до восьми тысяч. И это включая надбавку за счет губернаторского гранта. То есть - это вся сумма, которую оркестрант получает в месяц. Коллектив знает, что художественный руководитель называет суммы значительно выше, но у нас есть расчетные листки, и мы готовы предъявить их в подтверждение своих слов.

Итак, сумма, называемая художественным руководителем, отличается от суммы, указанной в расчетных листках, почти в два раза. Очевидно, господин Северинов просто постеснялся публично объявить, в какой нищете живут его работники, и поэтому немного преувеличил. В противном случае, если он действительно сказал правду, невольно напрашивается вывод о выдаче зарплат “в конвертах” в бюджетном (!) учреждении. Но тогда вся история станет настолько запутанной, что легче будет все же остановиться на первой версии.

НИ ДЕНЕГ, НИ ЖИЛЬЯ, НИ ПЕРСПЕКТИВ

Усугубляется низкий уровень зарплат тем, что далеко не все музыканты имеют собственное жилье.

- Многие снимают квартиры, - рассказывает Ирина Кузякина, - театр, правда, их оплачивает. Многие живут в общежитии. Но люди не видят возможности получить постоянное жилье. Я не знаю, как в других областях и в других театрах эти проблемы решаются, у нас же в связи с введением нового жилищного кодекса все только обострилось! Раньше выделяли бюджетникам жилье, и очень хорошо выделяли. Но как только появился новый жилищный кодекс - все замерло. Сейчас у нас люди получают субсидии на покупку квартир: администрация области доплачивает 20%, но остальную сумму тоже надо откуда-то брать, поэтому пока эту субсидию получили только шесть человек. В городе принята программа “Доступное жилье бюджетникам”, но и она застопорилась из-за отсутствия средств.

Два года назад, в результате давления со стороны профсоюзов, губернатор области постановил предоставить бюджетникам льготы на коммунальные услуги. Но на 2006 г. постановление до сих пор не пролонгировано.

Понятно, что ни на четыре, ни на восемь тысяч рублей в месяц содержать семью и оплачивать коммунальные услуги невозможно. Не говоря уже о том, чтобы откладывать деньги на покупку дорожающей недвижимости. А вечная жизнь в общежитии без перспектив улучшения жилищных условий сама по себе может стать достаточным основанием для участия в самых радикальных акциях.

ИМЕЛ ЛИ ПРАВО БАСТОВАТЬ ОРКЕСТР?

Решение оркестрантов сорвать премьеру не было внезапным. Со своими требованиями они обращались к руководству театра неоднократно, но всякий раз выслушивали лишь жалобы на отсутствие средств.

- Наверное, любой губернатор хотел бы, чтобы жители его региона купались в золоте, - полагает Денис Северинов, - но ведь бюджет области не резиновый. Мы уже получаем грант от губернатора, который идет на прибавку к заработной плате.

Да и разговаривать-то особо с музыкантами не старались.

- Беда в том, - рассказывает Ирина Кузякина, - что администрация в течение долгого времени отмахивалась от музыкантов, не принимала во внимание их проблемы. Я считаю, что администрация должна была раньше сесть за стол переговоров... Огромное количество нарушений со стороны администрации - их выявляла и прокуратура, и рострудинспекция, и обком профсоюза. Мы ходим туда уже в течение многих лет. Годами пишем жалобы. Администрация получает штрафы и предписания, но ничего с места не двигается. Дело тут и в личности художественного руководителя, который сам вышел из состава оркестра, кухню всю эту знает прекрасно и отбивается от музыкантов как может. Поначалу он вообще никак не воспринимал их требования, пока не дошло до настоящего ЧП - иначе я ситуацию с премьерой назвать не могу.

Когда терпение лопнуло, оркестранты решили бастовать и отправились за помощью в обком профсоюза. Там им помогли составить все необходимые документы. Начались переговоры. Компромисс достигнут не был. Очевидно, никто просто не верил в серьезность их намерений. Да и сами забастовщики видимо не ожидали, что у них получится такое сделать.

Уже на следующий день после злополучной премьеры, потрясенные собственным поступком, оркестранты подали руководству театра уведомление о приостановке акции протеста. Но разгневанные своеволием оркестра руководители театра все-таки подали на работников в суд. Через три дня суд признал забастовку незаконной, а ее организаторам теперь грозят административные кары.

Чем же мотивировала судебный иск администрация театра?
Оказывается тем, что оркестр не является якобы самостоятельным структурным подразделением в театре, и, соответственно, не имеет права выходить на забастовку отдельно от остальной части коллектива.

- Ребята сделали очень большую ошибку, - оценивает ситуацию Денис Северинов, - и юридическую, и моральную. Она заключается в том, что оркестр не является обособленным структурным подразделением театра. Симфонический оркестр - это часть огромного коллектива, который называется “Челябинский театр оперы и балета”. В своей забастовке они подставили оперную труппу и очень сильно повлияли на имидж театра и в городе, и, насколько я все понимаю, теперь уже на федеральном уровне.

Суд данную мотивировку принял. И действительно - общего собрания работников театра не было. Не было и общего обсуждения забастовочных требований.

- Неофициально люди из других цехов поддерживают оркестр, - говорит Елена Цуканова, - ведь оплата труда очень низкая как у артистического персонала, так и у технических служб. Но мы разобщены. У нас в прошлом году разваливался профсоюз, и только в начале этого сезона удалось его восстановить. В связи с подготовкой к премьерам спектаклей “Князь Игорь” и “Ромео и Джульетта” все в театре были очень заняты, на общественную работу просто не было времени, поэтому мы и не могли организовать общего собрания.

Но при этом, по словам председателя профкома, в предзабастовочный период, при обсуждении требований, даже и речи не шло о том, что забастовка, организованная в соответствии со всеми формальными процедурами, будет кем-то расценена как противозаконный акт.

Учитывая все это, логику руководства, которое сначала не видит в забастовке ничего криминального, а затем вдруг начинает усматривать в ней нарушение закона, понять трудно. Трудно понять и логику судей, не считающих оркестр отдельным структурным подразделением. Хотя формально оркестр в театре - это отдельный цех. А что такое в этом случае цех, как не структурное подразделение?

Понятно, что без оркестра говорить о полноценном оперном представлении невозможно. В этом смысле оркестр действительно не является автономной организацией в рамках театра. Но и на промышленном предприятии, как правило, в случае остановки одного цеха, нарушается работа всех остальных. И пока еще ни работодатели, ни суды не догадывались на этом основании отказывать цехам в праве считать себя структурными подразделениями предприятий.

ПЕРЕД ОЧЕРЕДНОЙ ПРЕМЬЕРОЙ

Сейчас оркестранты снова активно репетируют. Под аккомпанемент репетиции оркестра проходила и телефонная беседа с Еленой Цукановой. Избрана председателем профкома она всего 11 дней назад, в разгаре предзабастовочных мероприятий. Теперь ей, как и другим инициаторам забастовки, грозят дисциплинарные меры. Но сдаваться ни она, ни ее коллеги не собираются. К 25 сентября в суде обещали изготовить официальное решение. После чего у забастовщиков будет 10 дней для подачи апелляции, что они и собираются делать. Обе стороны судебного процесса консультируются с юристами, не останавливая репетиций запланированной на октябрь премьеры “Ромео и Джульетты”.

Повторится ли такая же история на следующей премьере, пока неясно. Но если повторится, то скандал грозит быть еще более громким. В обкоме профсоюза работников культуры уже появляются хористы, консультируясь, как бы и им тоже забастовку организовать. Заинтересованы в повышении зарплат и другие работники.

А требования оркестрантов, тем временем, никто рассматривать не спешит. “Нам все обещают, что увеличат губернаторский грант, но мы ведь не увеличения гранта требуем”, - замечает Елена Цуканова.
Насколько вырастут доходы музыкантов и когда это произойдет, неизвестно и самому Денису Северинову: “Насколько я знаю, готовится постановление об увеличении финансирования по гранту и сразу эти деньги будут направлены, в том числе работникам оркестра. Но в то же время надо понять одну простую вещь: грант выделяется не только симфоническому оркестру, но и всему артистическому и художественно-руководящему составу театра. Поэтому, соответственно, уровень зарплат в ближайшее время вырастет, но насколько - не скажу, поскольку мне еще не поступило распоряжение губернатора с конкретными объемами и сроками”.

Конечно, губернатор Челябинской области - не граф Эстергази. Деньгами он распоряжается не своими собственными, а бюджетными и выполнить сразу же все требования бастующих оркестрантов в ущерб другим бюджетникам области у него вряд ли получится. Да и у художественного руководителя задача в чем-то даже сложнее, чем у Йозефа Гайдна - гнев музыкантов обращен на него как на руководителя, а денег ему просить не у кого.

Так неужели положение работников театра сейчас хуже, чем положение придворных музыкантов в Европе XVIII века?

СПАСУТ ЛИ ТЕАТР РЕФОРМЫ?

Еще один интересный вопрос возникает при рассмотрении данной истории. Оперный театр не такое заведение, куда публика ходит бесплатно. А билеты на представления стоят не так дешево, чтобы жители Челябинска могли позволить себе удовольствие часто слушать оперу. Если продавать билеты дороже, то в театр просто перестанут ходить. А нынешние цены на билеты, как явно показывает сложившаяся в театре ситуация, не позволяют ему существовать в режиме самоокупаемости и ставят доходы музыкантов в прямую зависимость от средств, имеющихся в бюджете.

Некоторое время назад Михаил Швыдкой объявил российским работникам культуры о новых принципах финансирования культурных учреждений. Тогда речь шла о том, что государственное финансирование будет постепенно переориентироваться на грантовую основу, а также напрямую зависеть от популярности того или иного учреждения. Короче говоря, театры, привлекающие публику (то есть более успешные в коммерческом плане), будут получать от государства больше, чем малопосещаемые театры - что-то наподобие нормативно-подушевого финансирования, внедряемого в школах.

Тогда же прозвучали и возражения против такой концепции, сводившиеся в основном к тому, что популярность, коммерческая успешность и высокий художественный уровень - вещи далеко не всегда совпадающие.

Новый этап реформирования российских учреждений культуры ознаменовался принятием во втором чтении закона об автономных учреждениях. Не только учебные заведения, но и театры теперь скоро смогут акционироваться и банкротиться. Убедить трудовой коллектив, живущий не лучше, а то и хуже, чем коллективы школ и больниц, что автономное учреждение и работа на коммерческой основе гораздо лучше, чем просто областной театр и финансирование из бюджета, будет несложно. Особенно если рассказать при этом о “сладкой жизни” западных артистов (которые, кстати говоря, в большинстве случаев даже менее защищены, чем наши).

Но если даже такие благополучные театры, как Челябинский оперный, не могут самостоятельно сводить концы с концами, будучи бюджетными учреждениями, то как-то не верится, что, превратившись в автономные учреждения, они смогут существовать благополучно. Зато их можно станет банкротить. И тогда на месте прежних, невыгодных театров, появятся другие, более выгодные “заведения”. Но вот будут ли на их сценах ставить “Князя Игоря”?...

Сергей КОЗЛОВСКИЙ