“...Она пригласила меня в отпуск. И я поехал, практически первый раз за последние 20 лет. Она повезла меня на курорт Пуэрто-Рико. Первые три дня все было прекрасно, потом наступила маета - мне чего-то не хватало. И тогда она сказала: “Я знаю, что делать” и позвонила на ресепшен, попросив доставить в номер колонку с микрофоном. И я, воодушевленный, присоединил диск с минусовой фонограммой, включил микрофон и дал ей двухчасовой концерт.

После чего она сказала: “Твой диагноз понятен. Я не буду спрашивать ни о чем. Ты сумасшедший, чтобы жить - тебе надо петь”. Вскоре она оставила Америку, переехала в Москву, где стала моим директором и... женой”.

Это история, которая произошла пять лет назад с певцом Вадимом Казаченко и его тогда еще будущей супругой Ириной Аманти. А до того судьба Вадима складывалась по-разному. Было неприятие его профессионального выбора в семье, которое он в итоге сумел переломить. Была сумасшедшая популярность, когда песни в его исполнении звучали на всех каналах ТВ, по радио и собирали многотысячные стадионы. Был тяжелый период и болезнь, казавшаяся тогда неизлечимой. Но все эти годы оставалось неизменным его желание петь для людей, чем он и продолжает заниматься до сих пор.

Дисциплинированный ребенок

С семи лет воспитанием Вадима Казаченко занимались бабушка и дедушка. Они оба работали на хлопкопрядильной фабрике в Полтаве. Бабушка - бухгалтером, а дед - секретарем парторганизации. Мама Вадима вторично вышла замуж и переехала жить к отчиму за город. А он остался в Полтаве, где жил рядом со школой и бассейном, куда сразу и начал ходить.

“Я плавал, учился в школе, был дисциплинированным ребенком, привык к порядку. Совершенно не был сорванцом. Меня не интересовал двор, мне было некогда. 4 - 5 уроков в младших классах, после уроков через полтора часа уже тренировка. С 5 - 6 класса я начинал по два раза в день тренироваться, надо было успевать делать уроки, за этим бабушка следила, подзатыльники давала.

Сначала были скандалы по поводу четверок, так было практически до 8-го класса. Если в 7-м, когда я уезжал на сборы, соревнования на 1 - 1,5 месяца, а потом вдруг тройка какая-то была в дневнике даже, не в табеле, то это были большие проблемы”.

Но однажды в жизнь упорядоченного ребенка закралась музыка. Произошло это, когда его после шестого класса неожиданно отправили не в спортивный, а в обычный пионерский лагерь “Молодая гвардия” в Одессу. И там Казаченко впервые осознал, что можно петь под собственное сопровождение: один из ребят в лагере играл на гитаре. А после смены Вадим понял, что “заболел”. По приезде домой он нашел в квартире дяди гитару, которая давно уже пылилась в шкафу. Принес ее домой и целый год самостоятельно осваивал. Никто об этом не знал, лишь домашние догадывались.

“Самоучителей не было. Были нотные тетрадки, там рисовались шесть струн и аппликатура аккордов, потом где-то доставались слова, над ними были расписаны аккорды. В общем, все, по сути, подбиралось на слух. Потом был школьный ансамбль, и после первого же выступления подошли ребята из Дворца культуры, старше нас, и пригласили меня помузицировать в их ансамбле. Я согласился, и в 8 - 9 классе уже ездил подрабатывать на свадьбы. Пока об этом не знали в семье, все шло гладко.

Но все тайное становится явным. И один из первых таких скандалов был в 9-м классе, когда семейный совет решал, что же делать с этим безобразником, как же его призвать к порядку, чтобы он учился, чтобы он уже выбирал себе профессию. И родители увезли меня из Полтавы. 10-й класс я заканчивал в Комсомольске-на-Днепре. Там никаких ансамблей в моей жизни не было”.

Про выбор


“Недавно у меня был концерт в Туле. И в конце одна из зрительниц попыталась подтолкнуть к сцене девочку лет пяти или шести, видимо, чтобы со мной сфотографировать. Девочка вцепилась в кресло и ни в какую... Я на это обратил внимание и в паузу говорю в микрофон: “Не надо заставлять детей делать то, чего им не хочется”. Это фраза, которой можно описать процесс моего взросления и становления”.

В Полтаву Вадим вернулся, поступив в Зенитно-ракетное командное краснознаменное военное училище имени генерала Ватутина. Узнав об этом, полтавские музыканты крутили пальцем у виска и недоумевали. А он объяснял, что пошел навстречу семье. Его убеждали, что профессия военного - серьезная и перспективная. И он согласился. Были и другие аргументы: почти все выпускники отчима Казаченко шли именно по этой проторенной дорожке. Их с радостью принимали - подготовка была хорошая. Да и сам Вадим на тот момент был кандидатом в мастера спорта по плаванию, чемпионом Украины и многократным чемпионом области.

“На первом же курсе замполит дивизиона меня вызвал и говорит: “У вас в автобиографии написано, что вы, помимо спортивных достижений, еще и в городском Доме культуры на танцах пели. Скоро ежегодный смотр самодеятельности. Я уже нашел чтецов, танцоров, но вокально-инструментального ансамбля на первом курсе нет. Подумайте об этом”. А что мне думать, к тому времени я был младшим сержантом, командиром отделения, комсоргом, на соревнованиях выступал, да еще и это! А когда учиться?

Но мне наглядно продемонстрировали армейский принцип: не можешь - научим, не хочешь - заставим. И подполковник сказал мне: “Раз вы не хотите добровольно этим заняться, приказываю в двухнедельный срок организовать и доложить”. И я организовал группу, которая называлась “Окно в мир”. Основу нашего репертуара составляли песни “Машины времени”, “Воскресенья” и иностранных исполнителей”.

На том смотре-конкурсе группа “Окно в мир” исполняла “Черно-белый цвет” “Машины времени” (“Кто знал, кто тебя таким создал, кто позволил быть тебе счастливей всех, кто мог на тебя надеть венок, самый средний в этом мире человек”). Вторая песня была иностранная, только с русским текстом. Цель, по признанию Казаченко, была провокационная: выступить, а потом в политотделе за такой репертуар группу прикажут закрыть. И он на законном основании сможет освободиться от этой обязанности.

Но получилось с точностью до наоборот. Впрочем, к замполиту Вадим все же попал, но вместо разноса схлопотал благодарность - тому все очень понравилось. И вскоре семилетний замполитовский сын с одобрения отца лихо распевал с группой выбранную специально для него песенку Гнатюка про барабан.

“На втором курсе я понял, что не хочу быть военным - музицировать гораздо интереснее. К тому времени у нас в училище появился еще один ансамбль “Аукцион” с моим участием. Он был создан вместе с солдатами, проходившими срочную службу в нашем училищном оркестре. Мы исполняли даже “Дип Перпл”, профессионализм инструменталистов позволял играть даже музыку такого уровня. И появились мечты, что мы сможем сделать супергруппу. А накануне третьей сессии на втором курсе я написал заявление с просьбой отчислить меня по нежеланию учиться. Это был второй семейный скандал. Это был и общеучилищный скандал. На протяжении четырех месяцев меня не пускали в город, третью сессию мне поставили автоматом тройки.

В принципе, уйти из училища было просто, можно было внаглую перелезть через забор, купить бутылку вина, выпить ее на углу училища и потом прийти на КПП, и за пьянку могут отчислить. Но тогда ты гарантированно попадал на два года срочной службы, в назидание. А вот если уйти по неуспеваемости, этот срок сокращался. Приезжала семья в полном составе на КПП, убеждали меня остаться. Говорили правильные вещи: “Ты не имеешь образования, не знаешь ни одной ноты, музыкант - это не профессия”... но я был непреклонен, и мне объявили семейный бойкот. Впрочем, как я уже говорил: “Никогда не заставляйте детей...” Они все равно выберут свой путь”.

От “Угла” до “Фристайла”

В конце концов рапорту Казаченко дали ход. Его разжаловали и отправили служить под Ижевск, где он пробыл всего полгода, до ноября 1982 года. А уже в начале следующего года на полтавском радио были записаны первые песни группы “Угол зрения” в его исполнении. А по прошествии еще трех лет началась профессиональная, по мнению Вадима, работа с той же группой уже в Москве. Туда ребята приехали по приглашению руководителя варьете Курской областной филармонии работать в туркомплексе Измайлово в корпусе “А”, в безалкогольном ресторане.

“Мы выступали в составе программы варьете, сопровождали выступления балета. А после программы работали сами как музыканты в ресторане. Это была первая профессиональная работа. А в 1987 году нас целиком пригласили в состав известного вокально-инструментального ансамбля “Фестиваль”. Руководители ансамбля хотели обновиться, потому что Максим Дунаевский перестал с ними сотрудничать. В самом начале еще можно было случайно услышать в конце программы “Пора, пора, порадуемся на своем веку”, но потом даже это ушло из репертуара тогдашнего “Фестиваля”. Мы играли свой материал, свои зубастые, мелодичные и всякие песни...”

Но страна разваливалась, и к лету 1988 года вдруг выяснилось, что из 13 музыкантов “Фестиваля” только трое хотят работать в группе. Остальные уже хотели заниматься коммерцией. И это, несомненно, привело сначала к конфликтам, потом - к расставанию.

“Я зарабатывал даже больше, чем вся моя семья вместе взятая. И на гастролях с группой, и еще раньше - в ресторане туркомплекса. Тогда родители и бабушка с дедушкой еще не смягчились, но стали видеть, что у меня получается. К тому же я женился, у меня родился ребенок. Вроде все было нормально... Но в итоге я ушел из ансамбля “Фестиваль” и опять устроился на работу в туркомплекс Измайлово.

А незадолго до отъезда в столицу мной заинтересовалась одна полтавская группа. К тому времени они уже поработали с Михаилом Муромовым, но тот ушел. А руководитель этой группы, попав в ситуацию, когда их однажды просто не вызвали на гастроли в Москву сопровождать дальнейшее выступление Муромова, стал искать что-то свое. Так и появился “Фристайл”.

Надо сказать, что в то время Вадим Казаченко понятия не имел, что есть Муромов, есть группы “Ласковый май”, “Мираж”. Когда он встретился с руководителем той группы, то спросил: “И что, это слушают?” И с удивлением узнал, что эти группы собирают стадионы. Вадиму предложили записать три новых песни. До отъезда в столицу оставалось еще три дня, и он согласился. А через месяц Вадима снова пригласили на запись в Полтаву. Пять из этих песен, по сути, и сделали группу “Фристайл”. Они звучат и сейчас: “Прощай на веки, последняя любовь”, “Принцесса”, “Сезон любви”, “Белый парус”, “Прости, прощай”.

Новый виток

“Я все еще работал в ресторане, на трех площадках за вечер, зарабатывал безумные деньги - 45 рублей в день. К тому времени я уже был в разводе и жил в гостинце “Измайлово”. Помню, к марту того года у меня накопились какие-то бешеные деньги. И 8 марта я практически все их потратил. За минувшие месяцы мне пришлось пережить расставание с близкими людьми из “Фестиваля”, и я остался один в Москве.

Я записал песни с “Фристайлом”, они уже гуляют по стране, а я все еще пою в ресторане.... Но тем не менее я вышел к метро “Измайловский парк”, подошел к торговцам и купил несколько ведер цветов. Потом целый день я поздравлял девушек туркомплекса “Измалойво”, и к вечеру со всем этим справился”.

Первый концерт группы “Фристайл” состоялся в мае 1989 года. В ее составе Вадим Казаченко проработал два года. Ребята, по его словам, работали честнее многих гастролирующих тогда групп. И на концертах пели те песни, которые записывали, а не открывали рот под чужой голос. Однако настоящая популярность пришла к “Фристайлу” с выходом второго альбома. Там были песни “Желтые розы”, “Белая акация”. Группа стала собирать стадионы. И тогда Вадиму, который между концертами все еще продолжал работать в ресторане, в ультимативной форме предложили эту работу бросить.

“Я ушел из ресторана и начал снимать квартиру. И не думал о том, чтобы купить, хотя тогда ее можно было приобрести за полтора-два месяца работы, автомобили стоили дороже... Помню, мы были в Нерюнгри, и нам предлагали за 25 тысяч рублей купить талон, который позволял в специальном магазине в Москве купить без очереди “Жигули 2109”. Это тогда больше поражало воображение. А чаще всего я, отвечая на просьбы руководителей “Фристайла”, ползарплаты отдавал на развитие студии. Ведь я работал в группе”.

В 1991 году “Фристайл” записал четвертый альбом. С новым автором текстов и аранжировщиком. Появились песни, знаковые и для группы, и для самого Казаченко. Но самой знаковой для него стала “Больно мне, больно”. Она выбивалась из репертуара группы, и руководитель снял песню с концертов. Но осенью она вышла в эфире программы “50/50” и понравилась публике. Однако запрет на ее исполнение остался. Такая история. А еще через несколько месяцев из группы “ушли” и самого Вадима Казаченко. Руководитель предъявил очередной ультиматум, певец не согласился... Вроде бы обычная история, вот только денег, вложенных Казаченко в развитие группы, ему до сих пор не вернули. И это уже непонятно.

Казаченко нон-стоп

“Я ушел чистым, не обремененный какими-то материальными излишествами. Собирался сделать паузу, мне надо было подумать, чем заниматься дальше. Но я был “горячий пирожок”, мне не дали такой возможности, предложив самостоятельные гастроли. Просили выручить и в ситуациях, когда концерт “Фристайла” уже был заявлен, а группа туда ехать не хотела. Но мне надо было убедиться, что люди будут поставлены в известность и если захотят сдать билеты в виду того, что не будет всей группы, смогут это сделать...

Правда, никто не отказался ни от одного концерта. Потом появились афиши “Вадим Казаченко”, новая группа, начали появляться мои, отдельные от “Фристайла”, песни. Я постарался собрать тех музыкантов, которых я считал музыкантами. И мне это удалось”.

Новые песни Казаченко зазвучали в эфире. В 1993 году он выпустил альбом “Все с начала” (“Все с начала”, “Золушка”, “Желтая ночь”, “Белые метели”, “Письмо”, “Судьба”).

“Тогда телевидение взяло моду заставлять артистов работать под фонограмму, и я был одним из тех, кто пытался с этим бороться. Однажды с “Музобозом” мы приехали в Самару. Выступали на Дне города, а телекомпания “ВИД” снимала, поскольку Демидов местный. И мой директор умудрился вместо минусовой фонограммы включить мне фонограмму полную, с голосом. Я ему один раз подал знак, что он ошибается, второй. А он делает вид, что не понимает, о чем речь идет. И вот тогда, чтобы все обратили внимание, что я против чего-то протестую, я радиомикрофон перевернул и начал петь в тыльную его часть”.

Группа Казаченко работала в один из самых смутных периодов в нашей стране, когда можно было выехать на полтора месяца на гастроли, а потом вернуться с них и узнать, что работал почти бесплатно. Потому что рубль за это время обесценивался.

“На такое время пришлись мои самые активные гастроли, самые массовые. 300 дней в году я был на гастролях, а в остальные 30 дней умещались записи новых песен, съемки в Москве. Организм был здоровый, силы были. Так прошли годы, с 1992 по 1996. Нагрузка была очень сильной, и физическая, и нервная.

Времена были тогда такие: выходишь с концерта, а у тебя в гримерке сидят три человека, здоровенных, на столе стоит бутылка водки: “Ну что, Казаченко, кому платим? С кем работаем?” Ты начинаешь разговаривать, общаться, в итоге: “Ну ладно, давай по полтинничку”. И никуда не денешься... В итоге организм давал сбои, выпадали волосы, зубы, приходилось переносить очень много медикаментозной нагрузки для восстановления... Но я был таким человеком, меня ничто не останавливало тогда в работе”.

И даже болезнь, о которой Вадим Казаченко потом узнал, - гепатит - не остановила его концертной деятельности. Хотя он заметно похудел, начал переутомляться. Но времени на обследование и лечение не было. Не давали.

“Год я жил в таком состоянии. Только в 1996 году, накануне кампании “Голосуй или проиграешь”, окончательно ослаб. Я жил тогда у метро “Семеновская”, спускался на лифте с девятнадцатого этажа, заводил автомобиль и минут пять сидел. Отдыхал. У меня было такое состояние, мне казалось, что я с утра дал три концерта, а я только вышел из дому. Две недели меня возили, я сам уже не мог ездить, в госпиталь Бурденко на лечение, и почти месяц я не работал.

В госпитале меня поставили на ноги, но я пролетел “Голосуй или проиграешь”. По недоразумению, потому что в принципе мог отправляться в тур, но его организаторы проявили странную принципиальность, хотя мы уже давно сотрудничали. Жестко потребовали, чтобы я начал гастроли день в день вместе со всеми. А я смог бы только на третьи сутки... Но у меня нет претензий к этим людям”.

Выкарабкавшись, но, как впоследствии оказалось, не полностью, из болезни, Вадим Казаченко продолжил гастрольную деятельность. Правда, на смену многотысячным залам крупных городов пришли более скромные аудитории. Но люди продолжали любить его песни. Его ждали. Однако порой ситуации возникали очень опасные... В одном из городов Саратовской области такой случай произошел с Вадимом из-за его полного с 1995 года отказа от алкоголя. Все просто, приехал артист - а вот пусть он с нами выпьет. Праздник же, День города! А Казаченко отказал. Да кому - самому главе города со товарищи!

“После концерта мне предъявили “недоработку” в три минуты, хотя я очень четко слежу за временем. К тому моменту мне была выплачена только половина гонорара, и глава через организатора концерта передал, что денег я не получу, если снова не выйду и не спою еще три песни! Я отказался, но организатор упал на колени, я пожалел его и вернулся на сцену. А когда вновь оказался в номере, увидел, что полностью обчищен. Думаю, ладно, сейчас придет администратор, я же доработал, получим деньги, билеты и поедем обратно. Я вышел на улицу, сел в машину и стал ждать.

Появился администратор, с ним еще двое. Я приоткрыл окно: “Ребята, нам бы поторопиться. Давайте рассчитаемся”. Ко мне подошел парень с депутатским значком: “Слышь, артист, так ты не пьешь, не уважаешь нас... Вы думаете, что приехали из столицы и можете не пить с нами? Не выполнять то, что мы будем вам говорить? Давайте, пока живы, валите отсюда”. Денег нам не вернули. Удивительно, что дело было уже в 1999 или 2000 году. Мне кажется, что руководитель должен понимать, что, заказывая выступление артиста, покупает не человека, а его работу. Но бывает и так”.

Любовь и...

Сейчас Вадим Казаченко продолжает гастролировать по стране. Но не один, а с женой Ириной Аманти, которая является и директором певца. Познакомились они почти 15 лет назад, когда Вадим в составе группы певцов выехал на первый фестиваль “Песни года” в Америке.

“Были Лев Лещенко, Ирина Аллегрова, Леня Агутин, Алена Апина... Это сейчас все артисты стремятся выступить первыми и быстренько домой. Тогда было по-другому. Помню, собрались мы в гримерке, и Лев Валерьянович говорит: “Надо же с чего-то начинать, давайте хоть жребий кинем, а то знаю я вас, молодых артистов, никто не хочет первым выступать”. Но я вызвался сам. Потом был концерт в Чикаго, где выступали я и Алена Апина. Среди организаторов этого концерта и была Ирина”.

Они познакомились, Аманти была замужем. Но с тех пор на всех концертах Казаченко в Америке и даже Канаде она выступала в роли организатора. Потом они на пару лет потеряли друг друга, и нашлись вновь в 2004 году. Первой позвонила она. Встретились сначала в Москве, потом на традиционном народном гулянье - пикнике в Чикаго, куда Вадима пригласили выступать.

К тому времени болезнь Казаченко снова напомнила о себе - мучительной болью и полной бесперспективностью в плане выздоровления. Он не мог нормально работать, связывать себя контрактными обязательствами, потому что в любой момент здоровье могло “подкачать”, а подводить людей Вадим не привык. И тут помогла Ирина - нашла отличного врача, и болезнь полностью отступила. А потом - подала на развод с мужем, и пригласила Казаченко в отпуск в Пуэрто-Рико... О дальнейшем вы уже знаете.

“Я снова начал активно гастролировать в 2005 году, после того, как сюда переехала Ирина, которая стала моей супругой. Она беспокоится о моем здоровье и делает многое из того, чего не делала раньше. В Америке мало кто готовит дома. А она после двадцати лет жизни там, приехав в Москву, стала это делать для нас... И еще Ира занимается моими делами. Это она катализатор всего, что происходит со мной сейчас. Скажу честно, я отговаривал ее. Она ответила, что хочет помочь. В начале не все так гладко было, была даже скандальная история с одним известным продюсером, подписавшим с нами контракт и не выполнившим обязательства. Но сейчас это позади”.

Вадим и Ирина записали новую пластинку, сделав все на собственные деньги. Альбом этот выпущен в октябре 2007 года. Половина песен из него входят в современную концертную программу Казаченко, с временным разбросом с 1983 по 2008 год. Самые новые песни сделаны для проекта “Суперстар-2008”.

“Я не из тех артистов, которые приходят ради медийной известности. Я начинал заниматься этим, потому что мне нравилось. Я буду заниматься этим до тех пор, пока мне это будет интересно. Пока люди приходят в зал. Вот когда они перестанут приходить, тогда можно будет закончить работу. Но пока она продолжается”.


Материал подготовила Наталья КОЧЕМИНА