О работе судмедэксперта, ответственной и опасной, рассказывает 76-летняя наставница из Якутии

Фото предоставлено героиней материала

“ЖЕНЩИН В ЭТОЙ ПРОФЕССИИ МАЛО”

- Татьяна Васильевна, как вы выбрали такую нестандартную специальность?

- В судебную медицину я попала случайно. Однажды коллега поинтересовался, не хочу ли я поработать лаборантом в судебно-химическом отделении Бюро судебно-медицинской экспертизы (далее - СМЭ. - Прим. ред.). Я знать не знала, что это такое, но меня устраивал график: после работы успевала на занятия на вечернее отделение медицинского факультета Якутского госуниверситета. Согласилась, проработала лаборантом три года, а когда окончила вуз, у меня не было мысли пойти куда-то, кроме лаборатории. И уже почти 50 лет я работаю на одном месте.

Женщин в этой профессии мало. У нас была даже отдельная женская группа - я, эксперт-криминалист и следователь прокуратуры. С утра мы занимались исследованием трупов, потом работали с живыми потерпевшими и с медицинской документацией. Сотрудничали со следственными органами и при подозрении на криминальную смерть лично выезжали на место происшествия.

- Каковы направления исследований судмедэкспертов?

- Сейчас в нашем Бюро есть отделение СМЭ трупов (я раньше работала в нем). Это врачи, которые занимаются исследованием умерших насильственной смертью и направляют изъятый биологический материал в отделение судебно-гистологической экспертизы, чтобы установить патологические изменения в органах и тканях, проверить давность повреждений и решать другие вопросы. Есть и отделение СМЭ живых лиц, где специалисты ведут прием граждан, получивших повреждения в случаях преступлений против личности. Врачи этого отделения работают и с медицинской документацией пострадавших, находившихся на стационарном или амбулаторном лечении. Задача - определить повреждения, механизм и давность образования ран и ушибов. Сейчас я работаю в отделении СМЭ по материалам дела. В нашу компетенцию входит проведение повторных экспертиз, а также экспертиз в случаях, когда потерпевшему причинили вред, вызвавший расстройство его психики, или же если ненадлежащим образом была оказана медпомощь.

Повторные экспертизы назначаются при несогласии с выводами первичной. Они могут быть вызваны и смертью, и причиненными жертве повреждениями. Иногда повторные экспертизы по факту смерти проводятся с эксгумацией. А если было ненадлежащее оказание медпомощи, то задача - установить, насколько правильно и своевременно прошло обследование, постановлен диагноз и назначено лечение. Если будут обнаружены недостатки - установить их причину и связь с неблагоприятным исходом.

В Бюро СМЭ Минздрава республики есть и отделение судебно-химической и химико-токсикологической экспертиз, где проводятся исследования биоматериала на наличие в нем алкоголя, наркотических, лекарственных и токсических веществ. В отделении медико-криминалистической экспертизы проводятся трасологические экспертизы, экспертизы огнестрельных и взрывных повреждений, а также опознания личности. Врачи отделения судебно-биологической и судебно-цитологической экспертиз занимаются исследованием вещественных доказательств преступлений.

“МНЕ БЫЛО ТАК СТРАШНО, ЧТО Я БОЯЛАСЬ ВЫЙТИ ИЗ ДОМА”

- Вы попали на такую жесткую работу в молодом возрасте. У вас был процесс привыкания, психологической адаптации?

- Мне хватило трех лет практики лаборантом, чтобы понять, что я смогу там работать. В первый же день мне дали на исследование три тела, и два из них я помню до сих пор: мама с сыном получили тяжелые ожоги и скончались. Конечно, убитых людей жалко. Особенно детей и женщин. В Нерюнгре мне пришлось исследовать тело девочки четырех лет. Гуляла на улице, бабушка позвала - нет ребенка. Нашли на чердаке - задушенную…

В жизни я трижды из-за работы испытывала такой страх, что не могла выйти из дома. Вроде бы уже проработала много лет, и это были не первые убийства, которые я видела. Почему они так на меня подействовали, не знаю. Один раз, в 1990-е, на стройке убили женщину. Тогда было повальное увлечение аэробикой, она ходила на эту аэробику. В Якутске зимой темнеет рано, а она возвращалась домой через стройку - там преступник ее и поймал. Утром я, еще ничего не зная о преступлении, осматривала другую девушку, потерпевшую в результате нападения. Рядом с той стройкой стояло общежитие педучилища, где она жила. Она подверглась нападению соседа по общежитию, но поскольку была вместе с подругой, то смогла защитить себя. А тут как раз привезли эту погибшую женщину со стройки. И у меня сразу возникло подозрение: не тот ли самый преступник это сделал?

Позвонила ребятам в уголовный розыск, рассказала, что мне было известно, - так оно и вышло. Преступника задержали, а если бы не это совпадение, неизвестно, сколько еще времени пришлось бы его искать. Мне потом было страшно ходить по улицам: непонятно, кто там ходит еще и что с тобой может случиться.

“НА НАС ЛЕЖИТ ОГРОМНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЖИВЫХ”

- Какими качествами должен обладать человек, чтобы остаться в вашей профессии?

- Быть порядочным. Это важно на любой работе, но у нас особенно. Молодые специалисты не всегда эту ответственность понимают. Они сравнивают себя с клиницистами - там от ошибки врача человек может умереть или остаться инвалидом. А у нас, мол, уже никто не умрет. А то, что мы можем испортить чью-то судьбу, они не понимают.

Всю жизнь буду помнить, как наш эксперт ни за что посадила молодого парня. Его обвинили в изнасиловании, и она написала, что преступление было. Парня осудили. Хорошо, что у него была настойчивая мама, которая добивалась справедливости целый год. Назначили повторную экспертизу. Уже я с более опытной коллегой осмотрели потерпевшую, и стало очевидно, что первое решение было ошибочным, - а парень уже год отсидел. Оклеветали человека, получается.

Или наоборот - врачи ошибаются и отпускают маньяков, а те продолжают совершать гнусные дела. Именно из-за ошибок судмедэкспертов Чикатило так долго оставался вне подозрений. Ведь заключения судмедэкспертов играют основную роль в расследовании дел, ложатся в основу обвинительных заключений. Наши решения все равно касаются судеб живых людей.

Судмедэкспертом может работать и не каждый врач. Должен быть математический склад ума, аналитическое мышление, потому что по обнаруженным уликам приходится раскручивать преступления - или опровергать их. У меня была подруга, прекрасный клиницист, одна из лучших неврологов Якутии, и она говорила, что вообще не может понять логику судебной медицины, настолько у нас специфическая работа.

“ВНЕЗАПНО К НАМ ПОШЛИ МАЛЬЧИКИ”

- Недавно вас наградили за наставничество, вручили благодарственное письмо председателя правительства республики. Расскажите про своих учеников.

- Нас мало, и мы все работаем вместе. В нашем отделении проводится совместное обсуждение установленных данных и выводов экспертиз. Во время проведения этих комиссий мы обмениваемся мнениями, изменяем или дополняем данные разных частей заключения. Раньше к нам в основном приходили девочки, а сейчас почему-то потоком пошли мальчики. Я довольна молодежью: хорошие ребята, учиться хотят, задачи решают, аналитические способности проявляют.

- Сейчас ФНПР добилась, чтобы работа наставников оплачивалось отдельно. Как вы оцениваете эту инициативу?

- Мы всегда учили молодежь, без званий и доплат передавали им тонкости профессии. Но как знак благодарности, поддержки за усилия наставников - конечно, это правильное решение. Ведь наставничество - это отдельная работа, требующая и сил, и времени.

Профсоюзы нас вообще очень поддерживают. Когда возникают конфликтные ситуации, всегда обращаемся к ним. У нас были суды, трудовые споры, и только благодаря республиканскому комитету профсоюзов наши работники смоли их выиграть. Представители рескома помогают нам составлять колдоговор и планы работы профкома, присутствуют на профсоюзных собраниях. Поскольку профком пока молодой - дают его членам ценные советы и всегда находятся с ним на связи.