Минэкономразвития игнорирует трудовые отношения нового типа

Рисунок: Дмитрий Петров / "Солидарность"

ПО ОСНОВНЫМ ПОНЯТИЯМ

Законопроект “Об отдельных вопросах регулирования платформенной экономики”, внесенный правительством в Госдуму 3 июля, был ожидаем уже очень давно. Как говорил в интервью “Солидарности” член комитета Госдумы по труду Андрей Исаев, документ должен стать “базой” для разрабатываемого уже около двух лет закона о платформенной занятости. “И не должно получиться так, что мы сейчас внесем законопроект с одними терминами по данной тематике, а потом другой, базовый закон правительство внесет с иными терминами. Мы договорились [с Минэкономразвития], что наши предложения будут включены в качестве главы в закон о платформенной экономике в целом. Пока договоренность такая”, - объяснял депутат в марте этого года (см. № 13).

Пока доподлинно не известно, воспользовалось ли Минэкономразвития наработками авторов законопроекта о платформенной занятости. По крайней мере такой главы во внесенном в Госдуму документе нет. Глава 3, правда, описывает “Особенности взаимодействия операторов, пользователей-заказчиков и партнеров-исполнителей, являющихся физическими лицами”, но обо всем по порядку. Пока пробежимся по терминам.

Итак, согласно законопроекту, собственно платформенная экономика - это “совокупность организационных и имущественных отношений, складывающихся в результате взаимодействия неограниченного круга лиц посредством цифровых платформ для осуществления предпринимательской деятельности или в иных целях, в том числе не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности”. Такое определение представляется крайне размытым, из разряда “есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе - какая разница”. Потому что под это определение можно подвести что угодно - скажем, личную переписку в социальной сети “ВКонтакте”: это точно цифровая платформа (см. определение ниже), на ней взаимодействует “неограниченный круг лиц”, и это в большинстве случаев не связано с предпринимательством.

При этом сама цифровая платформа - это “информационная система или сайт в Интернете, или программы для ЭВМ, обеспечивающие технические, организационные, информационные и иные возможности для взаимодействия неограниченного круга лиц, в том числе в целях обмена информацией и ее распространения, продажи товаров, выполнения работ, оказания услуг”. Принято думать, что платформенная экономика - это только про сервисы такси и доставки. Но под данное определение платформы легко подпадает и какая-нибудь программа типа “Битрикс24” или даже (бухгалтерам рекомендуется присесть) “1С”. И второй из них пользуется едва ли не каждая организация и предприятие в стране. Сделает ли это обстоятельство их - от школы до завода - частью платформенной экономики?

И если да (в порядке бреда, но все-таки), придется весь персонал переводить в самозанятые. Потому что человек, работающий при помощи цифровой платформы (берущий у нее заказы), называется в законопроекте партнером. А это - “юридическое лицо, индивидуальный предприниматель или физическое лицо, применяющее специальный налоговый режим “Налог на профессиональный доход”. То есть о трудовых отношениях речи не идет от слова “совсем”.

ТЫ ТУДА НЕ ХОДИ…

А раз так, то и с защитой трудовых прав должно быть туговато. Так, “до обращения в суд для оспаривания действия (бездействия) оператора, связанного с применением им в отношении партнера [предполагаемых нарушений его прав], партнер в обязательном порядке предъявляет оператору жалобу в рамках системы досудебного рассмотрения”. Такая норма, конечно, может быть продиктована и заботой о российских судах, и без того чрезмерно загруженных. И правильно, нечего туда ходить: работодатель (то есть, простите, “старший партнер”) сам тебе объяснит, что почем, без посредников. “В обязательном порядке”. И здесь мы подходим к главе об “особенностях взаимодействия”, упомянутой выше.

Так, согласно ст. 15, вас признают партнером платформы только при соблюдении некоторых требований. Например, у вас не будет “графика работы и его подчинения правилам внутреннего трудового распорядка и содержащим нормы трудового права локальным нормативным актам оператора или пользователя-заказчика”. Кроме того, в этой статье прямо говорится, что не будут предусмотрены “дополнительные социальные гарантии за счет оператора, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом” (об этом ниже). Как, кстати, и право “на еженедельные выходные дни и на ежегодный отпуск, предусмотренный трудовым законодательством РФ”.

Так что неподдельное удивление вызывает пункт о том, что “оператор и партнер-исполнитель при достижении соглашения вправе заключить трудовой договор”. Впрочем, право не есть обязанность. Хотя сама возможность заключения трудового договора как бы ставит шах и мат собственной же правительства (и работодателей) концепции о том, что отношения в платформенной занятости не являются трудовыми. Какие же они не трудовые, когда договор - трудовой? И при этом (см. выше) “партнер” может быть только юрлицом, ИП или самозанятым…

А кроме того, за партнером-исполнителем (работником, по-нашему) остается право “принимать участие в общественных объединениях партнеров-исполнителей”. Но это же про рабочий профсоюз? Кажется, авторы законопроекта “сами не знают, чего хочут”. Не определились.

Очень мило смотрятся в законопроекте нормы о том, что оператор платформы имеет право “оплачивать расходы партнеров, добровольно вступивших в правоотношения по обязательному пенсионному страхованию, обязательному социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством, в части осуществления страховых взносов, а также расходы партнеров по договорам негосударственного пенсионного обеспечения, добровольного страхования от несчастных случаев и болезней и добровольного медицинского страхования”. То же - и про дополнительное профессиональное образование, обучение и даже про предоставление инструментов и одежды. А еще он имеет право чаю попить (или не попить), но об этом написать забыли.

При всем при том, согласно ст. 21 законопроекта, государственный контроль над соблюдением требований в сфере платформенной экономики осуществляется Федеральной антимонопольной службой. Про Роструд, конечно же, ни слова. Хотя, как мы видели выше, законопроект подразумевает наличие отдельных элементов трудовых отношений.

Но это не единственная вишенка на торте. Скажем, при осуществлении того самого госконтроля “плановые контрольные (надзорные) мероприятия не проводятся” вовсе. А в финансово-экономическом обосновании сказано, что реализация законопроекта “не окажет влияния на доходы или расходы бюджетов бюджетной системы Российской Федерации”. Что по-своему верно: нет трудовых договоров - нет и нормальных налоговых поступлений и отчислений в соцфонды.

Интересна и “роспись” законопроекта по комитетам Госдумы: ответственным назначен комитет по экономической политике, а соисполнителями - по промышленности и торговле, по защите конкуренции и комитет по малому и среднему предпринимательству. Комитет Госдумы по труду в этом списке можно не искать. (В Российской трехсторонней комиссии инициатива, к слову, тоже не рассматривалась. Хотя документ поступил в аппарат ФНПР, что говорит-таки о его социально-трудовой направленности.)

Наконец, плановая дата рассмотрения законопроекта в первом чтении - уже 9 июля. То есть на рассмотрение его комитетами было отведено всего три рабочих дня (3 июля в базу данных документ был занесен после 18:00). Такая спешка выглядит немного странной, учитывая, что в случае принятия закон должен будет вступить в силу только с 1 марта 2027 года. Тем более что, как говорил Андрей Исаев в упомянутом выше интервью, “платформенная экономика - это такая вещь, которая успевает поменяться раньше, чем Минэкономразвития ее опишет”.