Победитель конкурса “Учитель года России” - 2022 - о своем пути в профессию и в профсоюз

Фото: Николай Федоров / "Солидарность"

Хрустальный пеликан отдыхает теперь на полке в кабинете директора, а Дмитрий Лутовинов объясняет нам, почему в награду учителям была выбрана эта необычная птица: “Пеликан - символ самопожертвования взрослого ради ребенка. В этом слышен отголосок легенды о матери-пеликане, которая напоила своих изголодавшихся птенцов собственной кровью”.

Первый снег за окном заносит школьный двор, коллеги Дмитрия Лутовинова давно разошлись по домам, а мы пытаемся определить, что приводит человека в профессию педагога, делает из него хорошего учителя и поднимает на высшую ступень мастерства.

УВАЖАЕМЫЙ ЧЕЛОВЕК

- В профессию меня привела бабушка, Зинаида Павловна Лутовинова. Всю жизнь она проработала сначала учителем, потом директором в сельской школе Дмитровского района Подмосковья. В селе учитель всегда был фигурой статусной. С таким же большим уважением всегда относились к бабушке. Бабушка начала работать в школе в тяжелейшие послевоенные годы. Тогда переростки, пропустившие несколько лет учебы, садились за парты с теми, кто пришел в школу по возрасту. Бабушке, юной выпускнице пединститута, было непросто наладить дисциплину, но она справилась не только с классом, но и со школой. И всегда находила возможность учиться. Если мы ждали электричку, то считали вагоны проходивших мимо поездов. Гуляя в парке, изучали деревья. Тягой к знаниям отличалась не только бабушка - вся семья любила искусство, науки и всегда поддерживала во мне тягу к учебе.

ЛИЧНЫЕ ИСТОРИИ И ВЕЧЕРНИЕ КНИГИ

Именно рассказы любимых и близких людей повлияли на его интерес к истории, признается Дмитрий Владимирович.

- Самой важной темой для бабушки и дедушки, конечно, была Великая Отечественная война, которая тяжело переживалось семьей. Когда началась война, мою бабушку-старшеклассницу отправили на торфоразработки. Торф был крайне важен - на нем работала Шатурская электростанция, которая питала военные предприятия. Бабушка переживала, что пропускает учебу, и потом действительно нагоняла школьную программу. Но эта тяга к учебе, ответственность и сформировали ее как человека. Она поступила в пединститут, по распределению попала в сельскую школу Дмитровского района, да так там и осталась.

У моего деда, Михаила Емельяновича, была своя история: в 1942 году он потерял и отца - от неизлечимой болезни, и старшего брата - на войне. Дед был потрясающим рассказчиком. Затаив дыхание, я слушал его истории. В 15 лет ему пришлось взять на себя роль главы семейства: и сено накосить, и коровник построить, и в поле убрать. А когда умер отец, 15-летний подросток взял у соседей подводу и сам поехал его хоронить.

В нашем доме всегда было очень много книг. И их всегда обсуждали. Одно из самых ярких воспоминаний детства: вечер, на кухне горит огонек, кажется, ты один во всем мире, сидишь и слушаешь замечательные рассказы. Возможно, поэтому я знал много стихов. Кстати, как раз сегодня на уроке я читал детям Твардовского “Я убит подо Ржевом”. Мы говорили о культуре послевоенного периода, я увидел отрывок из стихотворения в новом учебнике истории - и не смог удержаться.

О ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТИ И ХАРИЗМЕ

- Мне нравилось учиться в школе. Я всегда попадал в хорошие классы. Мы дружили так крепко, что, когда окончили 11-й класс, жаловались друг другу: “Хотим обратно в школу!” Трудно сказать, когда я решил, что буду работать в школе. Это был долгий процесс. В 11-м классе, когда пора было выбирать вуз, мой учитель истории и директор школы Леонид Николаевич Воронков вызвал меня в кабинет и сказал: “Вот, Лутовинов, поступишь в пединститут и придешь к нам историю преподавать”. На что я ему возмущенно ответил: “Никогда в жизни!” Мне нравились история, английский, литература, поэтому я поступил в педагогический институт в Орехово-Зуеве сразу на два факультета - истфак и иностранных языков. В итоге  выбрал исторический - и ни разу не пожалел.

На факультете был сильный состав. Так, лекции по культурологии Клима Валерьевича Булавкина проходили при аншлагах. Если первые пары отменяли, но была его лекция, студенты ехали все равно: из Шатуры, Электростали, Электрогорска - тратили больше времени на дорогу, чем на лекцию, но пропустить ее не могли.

Очень много мне дала наш преподаватель методологии Ольга Викторовна Морова, нынешний проректор вуза. После ее занятий мне даже не надо было повторять материал: было ощущение, что, выходя из аудитории, я его полностью усвоил, так внятно и последовательно он был изложен. Было важно и то, что Ольга Викторовна была практикующим педагогом с огромным стажем, и любой предложенный ею тезис мы сразу проверяли на практике. Если она говорила, что на уроке надо работать с иллюстрациями, на стену вешалась картина, и мы обсуждали ее, пытаясь увидеть ситуацию глазами наших будущих учеников.

ИСПЫТАНИЯ “ТРУДНЫМ ВОЗРАСТОМ”

- Окончательно же пойти работать учителем я решил во время педагогической практики в детском оздоровительном лагере. Я пришел туда вожатым и остался на несколько лет. Было тяжело, но я понял, что работать с детьми у меня получается. Там часто возникали ситуации, когда надо было морально поддержать, сказать доброе слово. Помню, там был один мальчик… знаете, бывают такие дети, на которых смотришь и думаешь: “Какой же классный парень!” И я, похоже, сумел завоевать его уважение. А на следующий год моего ученика будто подменили. Я не понимал, в чем дело, ругал его, но в какой-то момент подумал: что-то произошло. Поговорил с ним по душам, и оказалось, что он остро переживает развод родителей. Я запомнил этот эпизод на всю жизнь: добрым словом добиться можно очень многого.

В трудовой книжке у меня до сих пор одна запись: “Школа № 16”. Когда я заглянул в кабинет директора: “Вам не нужен историк?” - Леонид Николаевич мне тут же припомнил наш разговор в 11-м классе. Так что спустя пять лет я вернулся, и вот уже 21-й год пошел, как я преподаю в этой школе. Мой первый - и единственный - год я не был классным руководителем. Зато получил все классы с 6-го по 9-й. Школа работала в две смены, имела две параллели, так что уроки у меня начинались в 8 утра, а заканчивались, хоть и с большими “окнами”, после 7 вечера.

Отношения с младшими у меня выстроились сразу, а вот с 9-ми классами найти общий язык было сложно - разница в возрасте между нами была небольшой. Да и классы были такие, что вызывали оторопь даже у опытных учителей. Нередко считают, что, столкнувшись с непослушанием, учитель должен проявить себя жестко. Я быстро понял, что кнут не работает. Может, я не очень страшный. Что делать? Иди за завучем, писать докладные? Но ты переносишь решение проблемы на другого, страдает твой педагогический авторитет.

Тогда я поставил детям условие: “Я не говорю, пока шумно. При этом все необходимое по программе скажу - только после уроков. Кто не выслушает, получит двойку”. Метод был непедагогичным, но чрезвычайные ситуации требовали чрезвычайных средств. В общем, первый раз я промолчал практически весь урок. После уроков ко мне пришли все, кроме шестерых - я прилюдно поставил им двойки в журнал. На следующий день в классе было тише. Никому уже не хотелось битый час после уроков слушать какую-то там историю. Потом я задался целью, чтобы они начали учить домашнее задание, потому что никто этого не делал. Я сказал: “Все, что диктую на уроке, на следующий день будет в самостоятельной работе. Абсолютно для всех, ни один не уйдет безнаказанным”. Дети, конечно, такому не были рады.

Тут надо сказать, что в этом классе до меня год назад уже работал молодой учитель, и они-таки сумели его выжить. Наверное, думали, что и со мной пройдет, - и устроили мне проверку. Я стою спиной к классу, пишу на доске задание, вдруг об нее разбивается шарик от пейнтбола с желатиновой краской. Поворачиваюсь: “Кто это сделал? Встаньте, если у вас есть чувство мужского достоинства”. Был уверен, что мальчики, а они сидят: “С чего вы так решили?” Оказалось, что проверку мне устроили девочки - два неформальных лидера класса. Одна мяч с краской принесла, другая его кинула. Я понял: не смогу победить - придется уходить.

Довел урок до конца. Потом некоторые дети остались мне помочь оттереть краску и рассказали, кто это сделал. Я устроил очную ставку. Одной зачинщице объявил, что ее подруга все рассказала. Другой - то же самое. На перемене они поссорились, причем сильно. А на следующий день обе подошли ко мне и извинились. С тех пор отношения у меня с классом наладились.

ЛЮБИТЕЛЬ КАМЕННОГО ВЕКА

- В 9-м классе сдавал экзамены по химии и английскому - как видите, разброс интересов у меня был большой. И я выбрал, наверное, самую универсальную из всех гуманитарных наук - науку о прошлом, настоящем, да и, что уж говорить, о будущем человечества. Историю, науку о событиях. Потому что любая область знания - литература, математика, физика, химия - все равно история. Когда начинаешь работать с новым классом, не знаешь, нравится ли им история. Может, литература или физика? Стараюсь, чтобы дисциплины сочетались между собой.

Мой любимый исторический период - неожиданно для многих - каменный век. Это самый неизученный период, при этом на него приходится 99,9% всей истории человечества. Именно туда мне бы хотелось отправиться как исследователю.

Поскольку это время не изучено, его историю раскрываешь по частицам, как детектив. Существует, например, направление “палеопатология”. Недалеко от Орехово-Зуева во Владимирской области есть стоянка Сунгирь. Там обнаружены парные захоронения: два подростка, мальчик и девочка, и мужчина. На девочке надето несколько сот красивых костяных бус. И когда ученые стали исследовать захоронения, оказалось, что у девочки изношенность сустава запястья очень сильная - как у человека 30 - 40 лет. И ты понимаешь, что она сидела и вертела эти бусины так, что в прямом смысле стерла себе руки.

Первобытный период интересует неизученностью, но лучше всего я ориентируюсь в истории Нового и Новейшего времени, особенно в первой половине XX века - периоде потрясений в России.

ПОКОЛЕНИЮ Z - О “ПОТЕРЯННОМ” ПОКОЛЕНИИ

- Когда продумываю урок, не люблю давать очевидное решение. Обычно мы с ребятами исследуем проблему, открываем какую-то тайну. Недавно в 10 классе был урок про Первую мировую войну. Я начал с того, что показал ребятам портреты трех писателей - Хемингуэя, Фитцджеральда и Ремарка. Само собой, мало кто их узнал. Назвал имена - они оказались знакомы уже большему числу. Тогда я объяснил: это представители “потерянного поколения”. А почему оно “потерянное”? Пожимают плечами: “Может, кто-то их потерял?” Показываю дату, выясняем, сколько каждому было в 1914 году, - практически ровесники моих учеников. И тут дети понимают, что, скорее всего, на пороге своей юности эти люди оказались на фронте. Ремарк провоевал всего два месяца, но страшнейших впечатлений ему хватило на всю жизнь.

Но наша тема называлась “Россия в Первой мировой войне”, поэтому показываю им новые портреты: Есенин, Блок, Гумилев, Маяковский. Они тоже служили в армии. Есенина узнают без труда, Гумилева - нет. Называю имя - узнают. Показываю следующего: “Не знаем”. Читаю “Ночь, улица, фонарь, аптека…” Кто-то узнает Блока. А дальше на портрете Маяковский, совсем не узнаваемый в папахе. Присматриваются. Читаю стихотворение, которое он написал, когда призвали на службу. Тут уже звучит безошибочное: “Маяковский”.

Мы с ними говорим про Россию в Первой мировой войне. Но ведь и раньше были страшные войны, однако не было “потерянного поколения”, а в Первой мировой было - почему? Мы начинаем говорить об особенностях этого военного конфликта, о причинах, которые привели к нему, о ходе войны. В конце вместе находим ответ на вопрос, было ли в России “потерянное поколение”. Урок заканчиваю словами французского генерала Фоша: “Это не мир, это перемирие на 20 лет”. Мы понимаем, что “потерянное поколение” ставило задачу не допустить повторения войны больше никогда. Но мир оказался всего лишь перемирием.

УЧИТЬ НЕЛЬЗЯ ВОСПИТЫВАТЬ

- В конкурсе “Лучший учитель года” я участвовал не один год и на заключительный этап попал не сразу. Состязание представляло собой серию испытаний. Как в школьных олимпиадах, сначала проходишь муниципальный этап, потом региональный, потом общероссийский финал.

Я бы сам, конечно, никогда бы не ввязался в это дело. Но как-то меня вызывает в кабинет наш завуч по воспитательной работе: “Дима, только не волнуйся, но отказаться нельзя…” Конечно, было страшно. Я был уверен, что ничего не выиграю, ведь даже на первом этапе мне пришлось соревноваться с маститыми, известными в городе педагогами.

Конкурсное задание заключалось в том, чтобы провести урок в другой школе. Муниципальный этап пришелся на постковидный 2021 год, мы давали уроки онлайн. Это сложнее, потому что нет обратной связи от детей. Как проверить их работу? Я подключил их к интерактивной онлайн-доске Miro. Так что отсидеться за мониторами им не удалось. На следующем этапе конкурса ты должен дать мастер-класс для коллег. Последний этап - дебаты, когда тебе предстоит доказать свою точку зрения.

У нас была интересная тема - “Учить нельзя воспитывать”. Предложение, где поставленная точка меняет смысл на противоположный. Одна группа педагогов должна была доказать, что школа должна учить, другая - что дело школы - воспитание. Я попал в команду “учить”, и мне удалось убедительно обосновать свою позицию.

За муниципальным этапом следует региональный, представляешь уже свой город. Как и раньше, я не ожидал победить, но вновь это удалось. Через год после объявления “Учителем года” в Подмосковье я уже ехал на всероссийский этап конкурса. Он проходил в Тюмени и состоял тоже из трех этапов. Участвовали 88 финалистов изо всех уголков страны и один учитель представлял русскую школу МИД за границей.

На конкурсе я познакомился с невероятно мотивирующим учительским сообществом. Мы продолжаем дружить, и теперь, в каком бы регионе страны я ни оказался, всегда звоню другу. Когда в сентябре я был в “Артеке”, мой друг Ролан Абджемелов, учитель из маленького села Столбовое под Джанкоем, узнав, что я в Крыму, сказал: “Себе не прощу, если тебя не привезу в гости”. Он два часа ехал на машине до Ялты, забрал меня, привез к себе в школу. Там меня встретили педагоги, которые собрались на эту встречу со всего района. Потом он пригласил меня к себе домой, усадили за стол, а через несколько часов я садился на поезд из Симферополя уже в Джанкое. Сделал этот крюк, только чтобы увидеться с товарищем.

ПЕРЕПРОГРАММИРОВАТЬ УШИ

- Кроме общей истории я преподаю еще и МХК - мировую художественную культуру, тоже про историю. Художественные произведения проникнуты символизмом, в них часто скрыта загадка, которую интересно разгадывать вместе с учениками. Уши современных подростков, мне кажется, отучились от классики. А хочется дать им понять, что классическая музыка - это круто.

Например, у Моцарта в “Волшебной флейте” - три испытания, три двери, сестры ночи, Памина; три бемоля при ключе, начинается все с двух аккордов (которые трезвучия) - представляете? Все полно символизма. То есть человек не просто написал музыкальное произведение, которое приятно послушать, он еще и вложил скрытый смысл и шифр даже в нотную грамоту.

Вот во “Временах года” Вивальди настолько точно передает состояние природы, что мы слышим, как капает дождь, гремит гром, кружит вьюга, падает с ветки последний лист. Мы пишем на листочке: “зима”, “лето”, “осень”, “весна”. И начинаем отмечать, какой отрывок к какому времени года подходит. А потом обсуждаем свои впечатления. Еще я обязательно включаю видео. Например, руки пианиста, снятые сверху. Тогда становится понятным, как эту музыку сложно играть.

ПРОФСОЮЗНОЕ ОКО

- Я член профсоюзной ячейки нашей школы. Хотя в школе я работаю с 2012 года, в профсоюз вступил только в 2017 году, и, честно скажу, долго сопротивлялся. Только после того, как выиграл конкурс в Подмосковье, понял, сколько интересных событий для учителей сейчас организовывает профсоюз. В этом году по профсоюзной линии я побывал во Всероссийском тренинг-лагере в Туапсе, правда, уже как наставник, не отдыхающий. Съездил в “Артек”, посетил множество молодежных форумов - тоже благодаря профсоюзам.

В мае состоялась Всероссийская профсоюзная тренинг-школа. В ее рамках в Педагогическом институте Орехово-Зуева проходил слет для воспитателей детских садов, где я тоже успел выступить. Так что сейчас с профсоюзом мы нашли общий язык. Руководитель департамента общественных связей Общероссийского профсоюза образования Елена Станиславовна Елшина, когда я вошел в пятерку финалистов, вручала мне в Тюмени “Малого пеликана”, и мы с ней дружим до сих пор. И теперь, когда она меня зовет принять участие в каком-нибудь профсоюзном мероприятии, я не отказываюсь.

О ЗЛОБОДНЕВНОМ

- Про учительскую зарплату можно сказать одно: по всей России она разная. У нас в Подмосковье побольше, в Москве еще больше, а во многих других регионах не так хорошо. На вопрос о своей личной зарплате отвечу так: когда моя жена была в декрете, сидела с дочкой и ей уже перестали платить пособие по уходу за ребенком, нам троим хватало моих заработанных денег… Но хотелось бы, чтобы по всей России зарплата учителей была как в Москве.