Зачем и кому читать книгу об истории профсоюзов России

Фото: Андрей Бухарицин / "Солидарность"

БОЛЬШАЯ ТРАДИЦИЯ

- Александр Владимирович, почему вы решили написать книгу об истории профсоюзов именно в кратком изложении?

- Смысл заключается в том, чтобы дать возможность профсоюзному активисту получить более или менее подробные знания о профсоюзной истории в небольшом формате. К сожалению, за последние несколько лет, даже за десятилетия, люди у нас стали в принципе меньше читать. И поэтому большие книжки сейчас, скорее, не в моде у большинства.

- Получается, что в книге оставлены наиболее важные, по мнению автора, моменты истории. Нет ли риска для читателей упустить что-то важное?

- Риск есть всегда, и понятно, что мой взгляд тоже субъективен. Если бы это писали мои коллеги, то, возможно, что-то было бы иначе. Если бы это писали конкуренты ФНПР, тоже выглядело бы по-другому. Но в данном случае я старался довольно отстраненно и даже, я бы так сказал, внеэмоционально описывать события, то есть вызвать эмоцию у читателя не с помощью неких красивых фраз, а через факт.

- Для чего вообще читать книжки по истории, что они в современности дают читателям?

- Определенные сюжеты истории, истории профсоюзов в том числе, повторяются. Как говорил один из российских дореволюционных историков, история никого ничему не учит, но жестоко наказывает не выучивших ее уроки. Для меня было существенно, чтобы прочитавший книжку понимал: то, чем занимаемся мы, профсоюзные активисты, - это вещи, которые начались не вчера, и мы имеем возможность опираться на большую традицию. В книге есть описание этой традиции, как люди и сто лет назад, и раньше начинали бороться за свои права в России. А когда ты опираешься на историю, на традицию, ты чувствуешь себя сильнее. И поскольку я всю жизнь лелеял мечту написать историческую книжку про профсоюзы, то в данном случае я, что называется, самореализовался.

ИНСТРУМЕНТ ПОЗНАНИЯ

- Это уже второе издание, новая книга называется “Краткая история профсоюзов России с краткой хрестоматией”. В чем отличие от первого издания?

- В хрестоматии содержится подборка определенных материалов, документов, воспоминаний, которые не просто дают описание факта, а через документ или его фрагменты расширяют рамки восприятия читателем. К примеру, в книге есть история про полковника Сергея Зубатова, и в хрестоматии приведены воспоминания о нем, которые дают уже более широкое представление о личности человека, поскольку это воспоминания не просто его коллеги, а руководителя полиции. Если мы рассказываем, как большевики пытались взаимодействовать с рабочим движением, то в хрестоматии есть листовка, которая была написана Лениным для работников завода, с подробным рассказом, как их обманывают хозяева. Если мы говорим о событиях в Новочеркасске в 1962 году, то в хрестоматии приводятся документы из партийных архивов, из архивов государственной безопасности, которые опять-таки расширяют наше представление о том, что происходило. В конце хрестоматии приведены материалы из выступления Владимира Путина на съезде ФНПР - как последний, что называется, документ эпохи. Это тоже дает представление о том, каким образом государство относится к профсоюзам сегодня. Так что хрестоматия увеличила размеры книжки, но не очень сильно. А пользы от этого много.

- То есть отличие от предыдущего издания только в наличии хрестоматии?

- Нет, не только. Я осовременил предыдущее издание в том смысле, что довел его до сегодняшнего дня, потому что за последние три года произошли существенные события, которые повлияли и на российские профсоюзы, и на мировое профсоюзное движение. В XIX веке был такой поэт и писатель - граф Алексей Толстой, который написал роман “Князь Серебряный”. Он же написал стихотворение, которое называлось “История государства Российского от Гостомысла до Тимашева”. И там были такие строки: “…ходить бывает склизко по камешкам иным, итак, о том, что близко, мы лучше умолчим”. Я постарался, несмотря на вот эту опасность - ходить “по склизким камешкам”, особенно не умалчивать о каких-то вещах, с которыми мы и сегодня сталкиваемся. Поэтому я считаю, что этот подход вполне объективный.

ДРАКА ИЛИ СОПЕРНИЧЕСТВО

- В своей книге вы рассказываете о профсоюзных лидерах, которые повлияли на формирование профсоюзов, а также говорите, что иногда профсоюзные лидеры между собой соперничали и боролись. Для тех, кто не читал, расскажите, о ком речь. И существует ли борьба профлидеров между собой в современности?

- Не до такой степени, как это было, допустим, в 20-х годах прошлого века, когда шла так называемая дискуссия о профсоюзах: за влияние на только что созданный ВЦСПС боролись разные партийные фракции. В 30-е годы был очень интересный момент, когда внутри профсоюзов происходила реформа. В работу профсоюзов по инициативе Иосифа Сталина были внесены существенные демократические процедуры. Например, начали использовать тайные выборы профсоюзного руководства, запретили кооптацию, запретили голосовать по спискам во время выборов. И это был момент, когда внутри профсоюзов происходила определенная борьба.

Дальше, когда все стабилизировалось внутри ВЦСПС, если какая-то борьба и была, то, скорее, такая, используя выражение Черчилля, “драка бульдогов под ковром”. А вот потом, когда наступила перестройка и начались большие изменения в общесоюзном профдвижении, эта борьба уже вылезла на поверхность.

В период, когда была создана ФНПР в 1990 году, велась активная полемика между членами руководства структуры, которая сейчас называется Всеобщей конфедерацией профсоюзов. В то время значительный вес имели бывший ВЦСПС в лице Владимира Щербакова и ФНПР в лице Игоря Клочкова. Внутри ФНПР шла бурная борьба, потому что были определенные группы, которые поддерживали Клочкова, и параллельно обозначилась большая группа профсоюзных руководителей, которые поддержали 44-летнего председателя Московской федерации профсоюзов Михаила Шмакова. И, как известно, на выборах в 1993 году Шмакова избрали председателем ФНПР.

В некоторых профсоюзах конкурентные выборы в отрасли вполне себе происходят до сих пор. Например, некоторое время назад такая борьба была в “Электропрофсоюзе”.

Другое дело, что сейчас это даже не борьба, а, скорее, деловое соперничество. Стенка на стенку уже не борются. Вместо этого руководители противоположных сторон демонстрируют, кто из них более эффективен для организации. Сейчас это соперничество не носит характер митинговости, какой оно носило в те же 90-е годы прошлого века. Но я не исключаю, что через некоторое время мы снова столкнемся с необходимостью выходить на улицы с митингами. И это нормально, это процесс развития. Кстати, об этом я написал в моей другой книге - “Профсоюзная идеология 2.0”.

- На ваш взгляд, какое историческое событие, кроме революции 1917 года, отразилось на развитии профсоюзного движения в наибольшей степени?

- Во-первых, на профсоюзах отразился, я бы так сказал, “предродовой” период. Легально создавать профсоюзы можно было только после манифеста царя 1905 года и издания временных правил в 1906 году. Но нужно сказать, что протопрофсоюзные структуры существовали и до этого. До 1917 года профсоюзы находились под внешнем контролем со стороны полиции, а после революции попали под контроль коммунистической партии. И это тоже важно. В советское время на профсоюзы сильно повлиял период, когда создавался ВЦСПС, это 1918 - 1922 годы. Это был период, когда новое государство фиксировало те правила игры, по которым оно будет жить и по которым будут жить люди, организации, в том числе профсоюзы. Это был период коловращения.

В перестроечное время создание и становление ФНПР стало попыткой создания профобъединения нового типа, которое провозгласили федерацией, хотя по факту в структуре присутствовало много элементов конфедерации.

Это был период большой внутренней борьбы внутри профсоюзов. Можно сказать, что он завершился окончательно только с избранием Путина и несколькими годами позже, когда вместо публичных протестных акций появилась возможность социального партнерства, то есть переговоров и договоренностей на трехсторонней основе. И этот период у нас, по сути дела, продолжается.

Но на профсоюзы повлияли и происходившие в них реформы.

Это реформа 30-х годов - шло становление структуры советских профсоюзов.

Это реформа в 1988 - 1989 годах все еще советских профсоюзов, на основе которых, в том числе, была создана ФНПР и заложены те положительные и отрицательные “кирпичи”, фундамент, который существует и сейчас. Например, распределение денег внутри профсоюзной структуры - не менее 65% остается на уровне первичной профсоюзной организации. Это наследие ВЦСПС, соответствующего пленума ВЦСПС 1988 года. Этот механизм работает до сих пор и, на мой взгляд, лишает профсоюзы части эффективности.

И третья реформа - та, в которой мы живем по сей день, просто она более растянута во времени. Это изменение устава ФНПР и уставов территориальных членских организаций, с увеличением элементов централизации. Это решение о переходе на одноканальное (а точнее - отраслевое) финансирование внутри профсоюзов. Это вещи, которыми мы сейчас занимаемся внутри ФНПР: создали методику оценки эффективности информационной работы, цифровизации, а сейчас перешли к тому, как оценивать эффективность молодежной политики на конкурсной основе через оценку постановки молодежной работы внутри членских организаций. И эта реформа продолжается.

Первые две реформы профсоюзам были навязаны извне, коммунистической партией. А вот третью нам никто не навязывает, это мы сами пытаемся сделать свою структуру более эффективной.

ИДЕОЛОГИЯ, ИСТОРИЯ И СНОВА ИДЕОЛОГИЯ

- Вы упомянули свою другую книгу - “Профсоюзная идеология 2.0”. Насколько она перекликается с “Краткой историей профсоюзов”?

- На мой взгляд, они дополняют друг друга. “Краткая история” подтверждает, что выводы, которые содержатся в “Профсоюзной идеологии 2.0”, не являются в чистом виде умственной спекуляцией. То есть все выводы, которые пришли в голову автора, находят свое подтверждение в истории.

- Что посоветуете прочитать в первую очередь: “Профсоюзную идеологию 2.0” или “Краткую историю профсоюзов России с краткой хрестоматией”?

- Я считаю, что нужно сначала прочитать “Идеологию”, потом “Историю”. А потом - еще раз “Идеологию”.