За строительство Крымского моста 70-летний монтажник получил звание Героя Труда

Фото: Николай Федоров / "Солидарность"

Мы с фотокором хорошо подгадали, когда приехать в гости к Зайковым в тихий коломенский район, застроенный частными домами. У Николая Васильевича был двойной праздник - во-первых, он отмечал свое 73-летие, во-вторых, был святой день для всей, независимо от возраста, десантуры - 2-е августа, День ВДВ. Николай Васильевич встретил нас, как полагается ДМБ Витебской десантной дивизии - в тельняшке и слегка заломленном набок голубом берете. Мы сели на веранде с видом на двор, засаженный флоксами, и приготовились слушать рассказ о том, как мальчик из-под Вятки получил самую высокую трудовую награду России.

ДВЕНАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ ДО ШКОЛЫ

- Родители преподали мне хороший урок, - оценивает Николай Васильевич свое детство с высоты прожитых лет. - Отец был артиллеристом, дошел до Берлина, вернулся, прожил 94 года. Он о войне мало рассказывал.

- У меня о дедушке воспоминания остались - когда мы приезжали к ним в гости в Кировскую область, сидели за столом, он ладонь свою, здоровую, крепкую, нам показывал: “Вот эту руку Рокоссовский жал!” И - гордость в голосе, - вступает в разговор дочь Николая Васильевича, Светлана.

- А мать рассказывала, как самолеты сбивала, - вспоминает дальше наш собеседник. - Она тоже прошла всю войну, была зенитчицей. Ее, кстати, представляли к званию Героя Советского Союза, но награду она так и не получила, а родственники потом не стали поднимать документы.

После войны Зайковы всю жизнь работали в колхозе. Мать была и телятницей, и дояркой, и конюхом. Отец трудился слесарем в Вологодской области, которую от деревни отделяла река Юг. В Кировской области на месте родной деревни уже давно высокая трава, сейчас в селе Яхреньга остались у Николая брат и сестра.

- Детство было такое, что детства в нем мало было, - вздыхает наш собеседник. - В шесть-семь лет возили сено на лошадях. Работали в колхозе. Приходил бригадир, давал нам задание. Это была не просьба, а как у взрослых - наряд на работу. В семь утра надо встать, лошадь на пастбище поймать, дома телегу запрячь и сено возить. Сено колется, руки все болят… Жара иной раз под 40 градусов, трава сохла на корню, поэтому ночью работали, чтобы успеть заготовить, - а ночи на Севере поздние, светлые.

Недавно нашел он у брата бумажку, справку о заработанных ими деньгах: 15 копеек, 20 - записано в ведомости. Но дети и купаться успевали, и по грибы сходить. Допоздна погуляют, а утром опять на работу. До школы было 12 километров, добирались каждый день. Зимой - на лыжах, летом на велосипедах. Вдоль речки и через лес. Это сейчас там медведи и кабаны ходят, в деревнях уже никто не живет, а раньше с дикими зверями не встречались. Да и ходило школьников много - человек десять ребят и пять девочек. “Дружно соберемся и идем, и морозы в 40 градусов не останавливали”, - вспоминает Николай Васильевич.

Из школы запомнил он учителя физкультуры, Александра Юрьевича. Тот рассказывал, как охранял Дорогу жизни на Ладоге, как “поднимали” лед, обливая его водой, чтобы он был толще. В старшую школу Николай не пошел - та была еще дальше, в райцентре. Он стал учиться на киномеханика.

- У нас в школе был детский кинотеатр. Киномеханик привозила фильмы, после уроков мы приходили в клуб, и она нас учила. Мне нравилась эта работа. После восьмого класса в Кирове я закончил ПТУ и три года по району ездил, кино крутил. Был первый парень на деревне, пока в армию не забрали.

ОТ ВИТЕБСКА ДО ПИТЕРА

В десант он попал неслучайно. В Кирове работал ДОСААФ. И когда командиры 98-й десантной дивизии узнали, что Николай умеет прыгать с парашютом, сразу забрали к себе. Капитан спортроты даже звал его к себе в профессиональный спорт. Служба сельскому парню давалась: “Бегал я хорошо, первое место сразу по полку занял - еще бы, каждый день по лесу на лыжах с детства. Мы там все такие тренированные были - из Пскова, Ярославля, Архангельска”.

Армейская физическая выносливость потом пригодилась будущему строителю. После армии он решил по комсомольской путевке поехать в Татарию, там как раз начинали строить КамАЗ. Прошел медкомиссию и поехал домой за документами. А дома гостил давний друг - вместе служили. Он в Ленинграде нашел работу на строительстве метро, вот родители и стали ребят подбивать: “Что вы - один здесь, другой - там? Давайте уже и работайте вместе”. Так Зайков поехал строить метро:

- После армии было трудно. Ни опыта, ни образования - на проходчика я не попал.

Попал он на изолировщика, который идет по следам проходчика, заливает жидкий раствор за тюбингами, чтобы не протекал вырытый тоннель. А в соседней бригаде работал Алексей Малышев бригадиром. Как-то у него все в отпуск ушли, и Николай попросился на опустевшие места, на проходчика. Тот согласился. Так Зайков стал одним из девяти проходчиков.

- Мы вручную отбойными молотками отбивали породу. Там я и оглох немножко, - признается Николай Васильевич. - Бригадир предупреждает: “Затыкайте уши!” - все равно сильный грохот, когда в трубе сидишь. Потом я и вагонетки таскал - к электровозу цепляешь 12 вагонеток и везешь, там пять километров под землей. Мы прокладывали очистительные сооружения и побили всесоюзный рекорд по проходке под землей. В 1984 году Малышев звание Героя Соцтруда получил. Позвал меня награду обмывать, я держу его звездочку на ладони и думаю: “Неужели я до своей не дослужу?” Алексей Алексеевич золотой был человек, доброжелательный. Я потом ему не раз звонил, советовался. Он меня многому научил - и как работать, и как отношения с рабочими строить. Мне вообще в жизни везло на людей.

БАМОВСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

10 лет Николай Зайков отработал в Ленинграде. У него как раз родилась дочка, а квартиру в Ленинграде ему никак не давали. Тогда он собрался ехать на Байкало-Амурскую магистраль. Сначала не отпускали - “тогда с этим строго были”. Партком собирали, профсоюз, но когда принес путевку, как не отпустишь?

Строить Николая отправили ветку в Якутии, около Нерюнгри. Прилетели сначала в столицу БАМа, Тынду. Оттуда нужно было добираться до небольшого городишка - Ыллымаха: “А кругом тайга, снег уже выпал, машины не ходят, автобусы не ходят”.

Пришел Николай Зайков устраиваться на работу. А специальности у него подземные, метростроевские. Поэтому его сразу отправили в Тынду - переучиваться на монтажника. Отучился, присвоили ему сначала 2-й разряд, а потом он быстро дошел до 6-го.

Перебрались затем в небольшой город Томмот, на якутском - “незамерзающий”. Рядом - река Алдан, бригада Зайкова как раз строила через нее авто- и железнодорожный мосты. Жили в вагончиках, потом Николай для семьи дом деревянный построил, позже им коттедж дали. Свое хозяйство было, собаки, мотоцикл.

- Томмот - небольшой город. И зима там уж так зима - замело и под минус 50 до марта. Вокруг сопки, тайга, высоченные кедры, багульник. Мы кедровые шишки мешками собирали, потом варили их, и всю зиму у нас кедровые орехи были вместо семечек, - делится воспоминаниями дочь Светлана. - Папа уезжал на реку на неделю, на месяц и зимой весь потолок у нас в сарае был увешан связками копченого хариуса. На улице стоял чемодан замороженной брусники и огромные бочки с солеными груздями. Когда устанавливались морозы, я, мама, бабушка садились лепить пельмени. Три дня лепим, потом всю зиму у нас на крыльце стоит 50-литровая кастрюля этих пельменей.

- Дружно мы жили на БАМе, весело, - говорит Николай Васильевич. - БАМ был большим интернационалом, там работал весь Советский Союз. Там не было разделения “я - начальник, ты - рабочий”. Я помню, как на Новый год начальник участка с гармошкой шел по улице, мог зайти в любой дом - поздравить. Дети тоже все дружили. Это была как большая семья.

Тридцать лет прошло, как Николай Зайков и сослуживцы уехали с БАМа, но и они сами, и их дети встречаются до сих пор, мечтают на 50-летие БАМа заказать на всех отдельный вагон и поехать из Москвы до Якутска по той железной дороге, которую они строили.

- Если кто-то жил и работал на БАМе, БАМ не уйдет из его души и жизни никогда, - убеждена Светлана.

На Байкало-Амурской магистрали начался в 1984 году путь Николая Васильевича в мостостроители. Устроиться по этой специальности было трудно. Его же сразу взяли в бригаду - и монтажником, и стропальщиком, и сварщиком. Опытные мастера терпеливо учили, как забивать опоры в наглухо промерзшую землю, как монтировать и цеплять поднятые кранами огромные 60-тонные балки. Он схватывал все хорошо, на лету. Начальник участка быстро выдвинул его в звеньевые, потом в бригадиры.

- Работать было не тяжело, хоть и при минус 50 приходилось выходить на объект, - рассказывает Николай Зайков. - Только сосульки на бороду налипнут. Работали вахтами, жили в домиках-вахтовках. Раз в две недели на большое футбольное поле в центре вахтового поселка садился вертолет, забирал бригады по три-четыре человека и забрасывал в тайгу на 200 - 300 км.

Самое сложное на БАМе было “сохранить” бетон, - признается Николай Васильевич. - Бетон несколько дней должен, как говорят строители, “набирать мощность”. Когда его только залили, он слаб, как младенец. А чтобы простоять, как положено, до 100 лет, опора должна постепенно набрать мощность в 500 тонн. Бетон “живет своей жизнью”, он начинает “схватываться”, твердеть. Из каждой опоры время от времени вырезают метровые кубы. Их отправляют в пропарочную камеру, потом - под аппарат давления, который проверяет мощность бетона. И только когда материал сможет выдерживать давление в 500 единиц, лаборатория разрешает снимать с опор вспомогательную опалубку. Но набрать эту мощность бетон может только при определенной температуре. Поэтому под Якутском на БАМе ставили палатки, в которых тепловые пушки поддерживали нужные градусы, пока бетон не “дозреет”. А под Каширой, где жара в жаркие годы доходила почти до 40, бетон приходилось поливать холодной водой.

Еще БАМ учил взаимоподдержке. Если в замкнутом поселке вахтовиков, заброшенном в тайге, не научиться выстраивать отношения, то без помощи людей будет просто не выжить.

- Какую самую сложную ситуацию в человеческих отношениях вам приходилось решать как руководителю? - спрашиваю Николая Васильевича.

- Не вспомню сразу. Вроде и не было таких ситуаций. Всегда все решалось. Никто ни с кем у меня не ругался, со всеми я ладил. Я общительным был, без друзей не мог, это у меня в характере, - вспоминает Зайков заполярные будни.

- Это правда, трудно найти более неконфликтного человека, чем папа, - подтверждает Светлана.

10 лет отработал Николай Зайков на БАМ, его 49-й отряд дошел до Якутска и добрался бы до Магадана, не случись перестройка.

ОТ ОКИ ДО КРЫМА

БАМ на годы “заморозили”, и руководители мостостроителей переехали в Москву, позвав с собой хорошо им знакомых бригадиров и звеньевых. С 1992 года Николай Васильевич строил мосты в Московской области и европейской части России.

Он вспоминает, как боролись на Дону с плывуном - жидким илом, в котором тонули сваи. Как строили путепровод для диких зверей в лесах под Новгородом, а сваи уходили в зыбкую болотистую почву. Как строили вантовый мост в Питере, у которого нет опор, и начальник участка попросил рабочих самим придумать, как сделать сложную съемную опалубку - чертежи инженеров не давали на это верного ответа. Бригада Зайкова решила технологическую задачу.

Светлана, которой довелось поработать с отцом в “Мостотряде” на строительстве развязки в Шушарах под Питером, признается:

- Мне было приятно, что к папе относятся с уважением - и его бригада, и руководство. Молодежь приходит к нему советоваться. А он мог, когда привезут бетон, взять в руки лопату и разгребать его сам. Я возмущаюсь: “Папа, ты же бригадир!” А он привык, что все своими руками надо пощупать, попробовать.

- Но и ко мне начальство всегда уважительно относилось, - объясняет Зайков. - Было принято дружеское отношение, несмотря на разницу в статусе. Никто не разговаривал с рабочими высокомерно. Начальник “Мостостроя” Островский всегда подойдет, поздоровается. Хочу рукавицу снять, он - “Не снимай!” - и здоровается так.

Самым важным объектом, который он построил в своей жизни, Николай Васильевич считает Крымский мост: “Эта стройка - особенная. Я очень хотел туда попасть. За душу берет, что в соединении России и Крыма есть и частица моих усилий”.

ОАО “Мостотрест” выиграло тендер, и в числе множества бригад со всей России в 2015 году коломенская бригада “Мостоотряда-125” поехала строить Крымский мост. Команде Зайкова досталась часть Керченского моста у острова Тузла. Сначала строили технологический мост (его потом разбирают), по которому завозят на стройку материалы, а потом тянули 19 километров основного моста, его автомобильного и железнодорожного полотна.

Крымский мост - сложный проект, считает Зайков. Самым трудным был участок у острова Тузла. Трубы приходилось забивать под шквалистым ветром и проливным дождем, от которых в феврале не спасали даже прорезиненные куртки. Зайков вспоминает, как вешали на вбитые в грунт трубы металлические насадки - “стаканы”, потом клали на них ригеля и балки.

- Волны кругом, там сильные шторма бывают. Висишь в строительной люльке, ее качает. Надо попасть этим “стаканом” на опору, держать ее, поправлять. Вылезти потом на эти трубы, прикрепить ригель, а кругом - вода.

На Тузле они забивали по восемь труб, в каждой 70 - 80-метров, прямых и наклонных. Самая ответственная - последняя труба, верхняя. Она идет уже в воду и покрыта специальным раствором, чтобы морская вода ее не разъедала. Она не должна лежать на земле, только на подстилке, на ней не должно быть ни царапины, чтобы металл не разъела коррозия.

Вспоминает Николай Васильевич и как ему вместе с другом пришлось лезть на высоту в 70 метров, чтобы прикрепить отцепившийся трос от вибропогружателя.

- Мосты строить - большая ответственность. Поэтому каждый сварочный шов, арматуру там проверяли по 5 - 6 раз, - объясняет собеседник и рассказывает, как специальным гаечным ключом с замером давления корректировали каждый болт, меняли, если он не выдерживал требуемых больших нагрузок.

Почти четыре года строили семь тысяч российских строителей Крымский мост. И навстречу 125-му отряду из Коломны шли с другого берега 10-й ростовский, 41-й кировский и другие строительные бригады со всей страны.

КАК СТРОЯТ МОСТЫ И ФОРМИРУЮТ ХАРАКТЕРЫ

- Представьте, как строят мост, - рассказывает о технологии своего ремесла Николай Васильевич. - Сначала геологи исследуют почву, нет ли там подземных вод. После геологов и геодезистов начинается бурение для подземных свай. Отбойная машина забивает в землю чугунные трубы по 5 - 6 метров. Потом туда вставляют арматурный каркас и заливают его бетоном. Десять дней бетон набирает мощность и проходит испытания на прочность, чугунную трубу вытаскивают, и в земле остается одна бетонная свая. На сваю еще в земле наращивают арматурный каркас - ростверк. Привязанный к сваям ростверк вновь заливают бетоном и выдерживают. На этом подземная конструкция готова. А дальше ведутся надземные работы, и завершающий этап - прекрасный мост, который мы видим.

На ростверк ставят стойку, его каркасную арматуру тоже заливают бетоном, испытывают, потом снимают опалубку. На стойки накладываются подферники, а по ним с берегов идут пролеты - еще не бетонные, а металлические, они должны быть рассчитаны настолько точно, чтобы состыковаться до миллиметра.

Хозяин дома показывает фотографии, на которых его друзья по работе и его мосты. На одной из фотографий - тот торжественный момент вручения Звезды Героя Труда из рук президента России.

- Даже не мог себе представить, что получу такую высокую награду, - признается Николай Васильевич. - Жена и дочка заранее знали. А потом из Москвы приехало телевидение, и когда журналисты стали расспрашивать, за что получил звание Героя Труда, тогда уже все понял.

Потом был спецрейс в Севастополь, а в самый торжественный момент виновник торжества так переволновался, что забыл написанную речь.

- Получить такую награду из рук президента - большая гордость. Думаю, что свою жизнь я прожил не зря, - говорит Николай Васильевич, и в его словах слышна тихая радость.

Традиционно спрашиваем, чем помогает новому Герою Труда профсоюз. Николай Васильевич подтверждает: его не забывают. Если добавки (раньше к зарплате, а теперь к пенсии) идут от “Мостостроя”, то путевки в санатории и подарки к праздникам -знаки внимания профсоюзной первички.

- Папа ушел на пенсию поздно, в 70 лет, - рассказывает Светлана. - Очень боялся остаться вне работы. Первое время переживал, постоянно был на связи со своей бригадой - как они там без него мосты тянут? Но и сейчас все время в хозяйстве.

Он, конечно, поставил им с братом высокую планку - и профессиональную, и человеческую, признается Светлана.

- Но мы - дети своих родителей. Ни мама, ни папа никогда не боялись работы. Так же и мы с братом. Нам, конечно, не догнать папу в наградах. Но мы всегда стараемся вести себя так, чтобы нашим родителям не было за нас стыдно.