Кто у нас сегодня посторонний?

Народная музыкальная классика насчет начала войны - как звучит? “22 июня, ровно в 4 часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война”. У нас социальной войны нет. Тем не менее утром 21 августа профсоюзные работники Федерации профсоюзов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а также все те, кто работает в территориальных комитетах и прочих профсоюзных структурах, которые рабочим местом числили Дворец Труда на площади Труда, свою работу начать не смогли. Ибо их не пустили.

Я не буду пересказывать всю судебную историю тяжб вокруг профсоюзных санаториев, домов, дворцов и т.д. Дело простое. С определенного момента прокуратура осознала, что она более чем 100 лет не знала, что профсоюзы владеют, управляют, продают и покупают имущество. И что нечто из этого имущества когда-то перешло якобы в профсоюзную собственность из государственной. Из собственности какого государства и на каких основаниях? Грубо говоря, с какими формулировками? И начался “цирк с конями”…

Посмотрите за окно. Представьте, что у вас там, к примеру, революция 1917 года. Городовых бьют смертным боем. Поместья жгут. Ну, то есть реально поджигают большие дома, дворцы, хозяйства. “Русь слиняла в два дня. Самое большее - в три”, - как в то время писал философ Василий Розанов. Новая власть самовластно вершит новое революционное право. И всем этим занимаются революционеры, борцы и творцы, которые, между прочим, в том числе и с юридическим образованием, как Владимир Ульянов. Но на тот момент никто из них не думает, что пройдет сто лет, и их действия будут оценивать исходя из соответствия нормам права. Потому что на тот момент - они сами себе право. Тем не менее проходит сто лет - и прокуратура недовольна тонкостями перехода одной собственности в другую.

В итоге Дворец Труда в Санкт-Петербурге, где сто лет работали профсоюзы, передан Росимуществом в ведение Санкт-Петербургского Дома музыки. При этом профсоюзы считали, что - раз не отменено решение, что они могут располагаться во дворце, то у них есть так называемое “вещное” право. Но тут наступило 21 августа, и охрана от Дома музыки попросту не пропустила внутрь профсоюзных работников. Посторонним вход воспрещен…

Понятно, что события продолжают развиваться, и, грубо говоря, профсоюзы Санкт-Петербурга “жить под кустом” не будут. Они сейчас написали много жалоб на происходящие действия в контролирующие инстанции. Но я вот о чем задумался и какую историю вспомнил.

Как раз в августе 1991 года, после того как сотрудникам ЦК КПСС сказали взять вещи и разойтись, они так и сделали. И никто защищать коммунистическую партию не стал, несмотря на многие миллионы вроде бы коммунистов. Понятно, что аналогия с питерскими событиями сомнительная. Но, как говорится, “сказка ложь, да в ней намек”. Такое наше “непротивление злу” было бы, возможно, более понятно, если бы не пускали на рабочие места те, кому такое право дано. По одному из определений, государство - структура, обладающая монопольным правом на насилие. Но тут-то право профсоюзов было ограничено не государством, а решением хозяйственного руководства Дома музыки.

Прошу понять правильно, я совершенно не призываю к каким-либо неправовым действиям. Просто вся эта история - в том числе и повод задуматься: а для нас-то “красная линия” - это где? И в каком виде мы готовы противодействовать ее пересечению?

На сайте Дома музыки написано, что 10 сентября в Николаевском дворце (принадлежность к профсоюзам или труду уже не упоминается) пройдет концерт. Будут играть классику - Рахманинов, Чайковский. Интересно - знают ли музыканты, что играть они будут в месте, откуда только что выкинули организации, защищающие трудовые интересы работников? Задумаются ли они об этом?