В поисках приводного ремня

На днях, 24 октября, состоялся пленум ЦК КПРФ. На нем выступил Геннадий Зюганов. Кроме всего прочего он высказался о социальной ситуации в стране и о профсоюзах. Цитирую по сайту МГО КПРФ (от 25.10.2020):

“Так, за последнее время масштабы безработицы увеличились в пятикратном масштабе. Половина населения страны живет на зарплату в размере 7 долларов, что соответствует нормам нищей африканской страны. Шестой год подряд почти все население страны (кроме олигархов) теряет доходы. Фактически перечеркнуто право трудящихся на 8-часовой рабочий день. Также профсоюзы не желают бороться за него. В этой связи, по словам Г.А. Зюганова, стоит задача создания и укрепления подлинно патриотических профсоюзов”.

Единственно, с чем можно согласиться, это с утверждением, что шестой год население теряет доходы. В остальном… Безработица реально выросла. Но - в пять раз? Половина населения живет на зарплату в 7 долларов? То есть на 525 рублей? Действительно, у большинства населения низкая зарплата. Но - 525 рублей? Перечеркнуто право трудящихся на 8-часовой рабочий день? Но… Все-таки большинство работает именно восемь часов. Более того, инициативы увеличить рабочий день - имени Михаила Прохорова - похоронили именно профсоюзы. Те самые, которые, по утверждению Геннадия Зюганова, не желают бороться за 8 часов. А когда Дмитрий Медведев заговорил о сокращении рабочей недели, именно профсоюзы содержательно включились в полемику. Кстати, на тот момент мнения коммунистов я не слышал.

Вообще, эта история совершенно не случайна. Регулярно, еще с середины 90-х годов, лидеры КПРФ высказываются о неправильных профсоюзах. Началось это еще с их инициативы заменить профсоюзы подконтрольными КПРФ советами трудовых коллективов. Если посмотреть за последний год, то почти каждое заседание руководящего органа КПРФ сопровождается заявлениями в адрес профсоюзов. В июле 2020 года тот же Геннадий Зюганов в докладе “Новая политическая реальность и задачи КПРФ в борьбе за интересы трудящихся” на пленуме ЦК КПРФ заявил:

“Если оценивать ситуацию объективно, то решения октябрьского 2014 года пленума ЦК по рабочему вопросу еще не выполнены. Процент рабочих в партии и ее руководящих органах не растет. Созданием независимых профсоюзов занимаемся явно недостаточно. Оргслужбы ЦК еще не уделяют должного внимания контролю за исполнением на местах принятых в этой части решений. В начале ХХ века рабочий класс был сконцентрирован в больших городах и на крупных заводах. Борьба за экономические права давала ему опыт самоорганизации и зачатки классового сознания. К концу столетия перестройка, приватизация и убийство целых отраслей “разрыхлили” некогда крепкий советский рабочий класс. Заводы выдавлены из крупных городов. Их территории опустели или заняты жилой застройкой. Многие работают вахтовым методом. Рабочие задавлены кредитами и тем сильнее боятся увольнения. “Официальные” профсоюзы находятся под полным контролем власти. Все эти факторы мешают единству и боевитости, разобщают пролетариат, задерживают формирование его классового сознания”.

Тогда же первый секретарь МГК КПРФ Валерий Рашкин был более конкретен. Его доклад касался задач “по усилению влияния МГО КПРФ в рядах рабочего класса”:

“Недоверие россиян к шмаковской ФНПР и другим “традиционным” профсоюзам растет. Этому способствует слабая работа по защите трудовых прав членов профсоюзов, сращивание с властью, уступки, нивелирование конфликтов вместо их решений, игра в “поддавки”, бизнес-интересы топ-менеджеров профсоюзного движения и сутяжничество. Построенная “верхами” организация никогда не жила интересами “низов”. Альтернативные профсоюзы в России набирают популярность. Самыми яркими представителями “новых” профсоюзов являются “Действие”, “Альянс врачей”, МПРА… Предложения провести ревизию коммерческих сделок профсоюзов, наложить мораторий на них, а также провести другие проверочные комплексные мероприятия указывают на то, что деятельностью ФНПР недовольны не только рядовые члены профсоюзного движения. Однако даже при условии смены состава топ-менеджеров ФНПР организация не оживет, если не станет заниматься реальной защитой трудовых прав граждан, не отречется от правящей партии и не заявит о себе конкретными поступками во благо рядовых тружеников”.

Одновременно ведущий публицист КПРФ Виктор Трушков в газете “Правда” заявляет:

“В ФНПР, безусловно, проявились те отрицательные черты, которые Ленин связывал со спецификой профессиональных организаций, черты, которые полезли наружу после того, как у профсоюзов появился серьезный конкурент за влияние на рабочий класс в лице рабочей партии. Вождь большевиков ясно назвал эти негативные свойства: “Профсоюзы стали неминуемо обнаруживать некоторые реакционные черты, некоторую цеховую узость, некоторую склонность к аполитицизму, некоторую косность и т.д.”.

Еще несколькими месяцами ранее секретарь ЦК КПРФ Николай Коломейцев также оценивает профсоюзы и ФНПР:

“Одной из важнейших задач нашей комиссии является восстановление влияния в рабочем, профсоюзном движении. Мы должны помнить, что без улицы ни одна социальная революция не совершается. Но капитал сделал все, чтобы в стране не было профсоюзного движения. Считается, что у нас есть четыре разных профсоюза, но на самом деле даже официальная, прокремлевская, проправительственная ФНПР не обладает влиянием. …Наша задача - активизировать деятельность партии в пролетарской среде, пока еще есть работающие предприятия. Нас с вами справедливо критикуют за очень низкую прослойку рабочего класса в партийных организациях. Но почему она низкая? Потому, во-первых, что мы с вами отсечены олигархией от трудовых коллективов. Потому, во-вторых, что капитал закрывает для нас двери для трудоустройства на свои предприятия. Когда сегодня приходишь устраиваться на работу, тебе предлагают анкету, чего не было раньше, в которой обязательно есть графа: “В какой политической партии состоите?” Более того, для беспартийных есть вопрос: “Какой партии симпатизируете?” Да, это запрещенные Конституцией РФ вопросы. Но они есть! Теперь уже начали интересоваться при приеме на работу, являешься ли членом профсоюза. Такой ситуацией возмущаются все профсоюзы, даже ФНПР. Нам надо провести беглый опрос по территориям, повстречаться с официальными профсоюзами. Они у нас в большинстве субъектов РФ еще сохранились. Среди региональных руководителей, даже среди председателей отраслевых профсоюзов, не все же предатели интересов работников наемного труда. Нам надо проверить, кто есть кто, выяснить, где и сколько реально есть работающих профсоюзных организаций. Надо осваивать опыт братских партий. В Греции, Испании, Португалии, Италии компартии организуют массовые мероприятия, как правило, через профсоюз. Это - основной канал влияния коммунистов на предприятиях. Там коммунисты входят в руководство профсоюзных организаций и объединений. Нам надо, изучив такой опыт, выработать алгоритмы возвращения влияния на рабочий класс”.

Попытки вернуть себе влияние на профсоюзы, повторю, были и остаются регулярными декларациями со стороны руководства КПРФ. Другое дело, что эффективность этих заявлений равна эффективности КПРФ как политической партии. Но это уже вопрос к руководству КПРФ, и задавать его, наверное, должны члены этой партии. Перефразируя старый анекдот, профессор Плейшнер в пятый раз пытался овладеть профсоюзами, но овладелка все не действовала.