Одна из прошлых публикаций (см. “Солидарность” № 12, 2018) была посвящена избранию для подозреваемого меры пресечения. И если она не связана с содержанием под стражей, то все более или менее ясно. На свободе можно продолжать жить текущей жизнью. Конечно, она сильно изменится ввиду уголовного дела, но внешне все останется на своих местах.
В случае домашнего ареста свобода сильно ограничена, однако бытовые моменты не претерпят изменений. Будет семья рядом и круглосуточная возможность общаться с адвокатом. Но мы не рассматриваем эти меры пресечения. Они слишком просты. Мы попытаемся показать ту, что в корне меняет жизнь обвиняемого.
Речь пойдет о содержании под стражей, в СИЗО. Как вести себя? Что говорить? Где спать? Как есть? Ведь теперь вы (а я призываю всех представить себя на месте обвиняемых, их становится все больше) - часть этого мира, как бы ни хотелось думать иначе. Мы не ставим целью дать прямые советы, как вести себя в подобной ситуации, но, описывая ряд моментов из жизни российских тюрем, хотим подвигнуть к некоторым размышлениям.
Как мы говорили ранее, перед СИЗО каждый подозреваемый на день-два попадает в изолятор временного содержания (ИВС), будучи задержанным по воле следователя на срок до 48 часов. И уже здесь вас может поджидать потенциальная опасность. Так, в одном из ИВС Пермского края сидел некий дядя Витя. Он заезжал сюда уже явно не в первый раз. У вновь прибывшего интересовался статьей, о 159-й (мошенничество) говорил:
- Интеллектуал! Серьезная статья и на зоне уважаемая.
О своей же отвечал, что 158-я (кража, она же “воровайка”). Дядя Витя подробно рассказывал, что он сделал и с чем попался. А также о себе. Он - старый рокер, любитель Deep Purple и Black Sabbath. Несколько лет назад сидел в камере с мэром одного из городов тогда еще Пермской области. Потом расспрашивал, что собеседник натворил, думает ли признаваться и прочее. Тот, видя деятельное участие, выкладывал ему все и просил совета как у более опытного арестанта. Дядя Витя вздыхал и рекомендовал во всем признаться, а чтобы “скостили” срок - сдать подельников.
Как стало известно позже, почти все попавшие за последние несколько лет в этот ИВС, познакомились с дядей Витей.
- Он тебе про Pink Floyd рассказывал? А про то, что он с мэром сидел и тот - мировой мужик? - спрашивал упоминаемый выше собеседник уже через год вновь прибывшего в камеру СИЗО, также проведшего пару дней до того в том ИВС.
- Да. Я все это вчера слышал точно такими же словами! - кипятился новоиспеченный зэк. - Как так? Я ему сигарет оставил, колбасы. Мы с ним так хорошо по душам поговорили!
- Многие с ним поговорили…
И таких “дядей Витей” немало. В колонию их не отправляют, поскольку арестантская масса подобных попросту задавит, вот и отбывают они срок в изоляторах, посильно помогая следствию.
А после суда по мере пресечения подозреваемый попадает в СИЗО - вотчину Федеральной службы исполнения наказаний. В зависимости от транспорта и конвоирующей службы вы будете ехать, скорее всего, внутри обычной машины, но в тесном “стакане” для перевозки злоумышленников. Из него ничего не видно, и шлюз при въезде в СИЗО останется незамеченным.
При попадании в изолятор конвой “сдает” вас сотрудникам ФСИН, которые учиняют полный обыск. Некоторые личные вещи разрешают взять с собой, а многие отправляют на вещевой склад.
Для начала, возможно, вас на неделю поместят в “одиночку”. Наверное, чтобы вы вспомнили (если читали “Былое и думы”) слова одного из российских заключенных XIX века, Александра Герцена: “К тюрьме человек приучается скоро, если имеет сколько-нибудь внутреннего содержания. К тишине и совершенной воле в клетке привыкаешь быстро”.
Потом вызовет на беседу один из сотрудников. У него можете спросить, почему вы сидите один.
- Так положено, - ответят вам. - Кто впервые - до десяти дней помещается в карантин. Кто-то наверху диссертацию написал на эту тему, и мы обязаны выполнять. - Тебя всерьез разрабатывают (привыкайте к обращению на “ты”). Ты лучше им не перечь, а то упекут куда-нибудь в Мордовию…
Потом вызовет психолог. В одном из изоляторов это был жирный тип, с которого так и хотелось снять тюремный камуфляж и переодеть в костюм забойщика скота. Он пытался оказать обвиняемым психологическую помощь следующим образом:
- Тебе капец (в действительности было произнесено схожее по звучанию нецензурное слово)! Какие у тебя статьи? Кто тебя курирует? Тебе полный капец! Ты только не вешайся.
- Да я и не думал…
- Я б на твоем месте подумал!
Кажется, он сам нуждался в срочной помощи психиатра. Коллеги-психологи тут не справились бы. Он давал заполнить тесты, обещал результаты через неделю. И напоследок напутствовал:
- Это капец! Это полнейший капец!
Сидеть в “одиночке” наедине со своими мыслями не очень приятно. Некому отвлечь хоть болтовней. В некоторых изоляторах по радио часами зачитывают правила внутреннего распорядка. В других настроена одна из радиостанций, что, конечно, позволяет говорить о руководстве данных СИЗО как о настоящих гуманистах.
Думаю, что “одиночка” и намек на Мордовию - не что иное, как элементы давления. В расчете на то, что, попав в камеру, поев баланды и услышав про финно-угорские леса, арестант сменит свое начинающееся упорство на покладистое поведение.
А баланду подают что надо. Любимые мраморные стейки, спагетти и свежевыжатые соки сменит перловка, по-тюремному - “болты”, бикус - месиво из вареной картошки с капустой, жареная селедка и прочее “сбалансированное питание”.
По одиночной камере можно сделать не более шага. Чтобы не свихнуться, придется ходить из угла в угол, отмеряя этот шаг.
Поскольку профсоюзная деятельность относится к руководящей, то, скорее всего, профлидер будет обвиняться по одной из “интеллектуальных” статей УК - 159-й (“Мошенничество”), 160-й (“Присвоение или растрата”), 201-й (“Злоупотребление полномочиями”), 204-й (“Коммерческий подкуп”) или подобным. Следствие и суд по ним идут долго - запасайтесь терпением и готовьтесь сидеть год, а то и два. И это только в СИЗО.
После “одиночки” вас переведут в более обширную камеру или, как тут говорят, “хату”. И вы наконец увидите собратьев по несчастью. Камеры бывают разные - от 2 до 16, а кое-где до 50 и более мест в зависимости от СИЗО и города. Есть - с горячей водой и неплохим ремонтом. Но частенько встречаются и настоящие темницы, помнящие узников екатерининских времен.
На свободе кажется, что тюрьма - это средоточие отбросов общества, уголовников и бандитов, готовых за неосторожно сказанное слово убить соседа по шконке. Именно такой образ рисуют сериалы про доблестных правоохранителей и прочая низкопробная продукция отечественной киноиндустрии.
При всей специфичности криминального элемента, скажу, что это не так. Там, на свободе, они могут насиловать или грабить. Здесь, в тюрьме, - это обычные люди, ничем от находящихся по ту сторону забора не отличающиеся. Стефан Цвейг попал в десятку, говоря, что вор действительно вор только в тот момент, когда ворует, а не два месяца спустя, когда его судят за преступление.
Тюремная камера - весьма тесный кусок поверхности планеты, уставленный двухэтажными шконками, на котором волей-неволей (точнее, только неволей) вынуждены уживаться несколько представителей “высшего разума”. Как гласит одна арестантская мудрость, тюрьма - это место, где ограниченность пространства восполняется избытком времени.
Хочешь не хочешь, приходится вступать во взаимодействие, вести совместное хозяйство, делить туалет, умывальник, холодильник и телевизор. Последние два предмета принадлежат арестанту, как правило, одному и тому же. В каждой камере свои - жесткие или не очень - правила. Продукты хранятся отдельно или в общем месте. Стало быть, и прием пищи - сепаратный или совместный. Просмотр телевизора - по усмотрению хозяина оного или по большинству мнений в камере. Ведь всегда двоим нужно смотреть футбол, троим - кино, еще четверым - новости или ток-шоу. В проигрыше остаются любители тишины. Остальные - силой или путем консенсуса приходят к какому-то мнению.
Контингент разный. Половина - обвиняемые по ст. 228 и 228.1 (незаконный оборот наркотических средств), обычно молодые люди. Согласно правилам, в СИЗО заключенные содержатся раздельно в зависимости от категории преступлений и рецидива. Профлидер точно не разделит камеру с обвиняющимися по ст. 105 УК (“Убийство”) и ч. 4 ст. 111 (“Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего”). Отдельно содержатся обвиняющиеся в преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности (ст. 131 - 135 УК РФ). Не пересекутся пути и с рецидивистами, то есть попавшими за решетку с непогашенной судимостью на руках. С этими “преинтереснейшими личностями” можно пообщаться во время выездов на следственные или судебные мероприятия.
Так, один интеллигент в очках ехал в одном “стакане” с арестантом по кличке Шишига. Тому, как и очкарику, было 35 лет, но выглядел он лет на 50 с лишним и обладал голосом крайне хриплого тембра. Несмотря на возраст, далекий от пожилого, он был матерым каторжанином и сидел в тюрьме уже третий раз. Сейчас, впрочем как и раньше, он обвинялся в совершении преступления по ч. 2 ст. 105 УК (убийство двух и более лиц).
Интеллигент, пытаясь завести разговор, вспомнил однокурсников из населенного пункта, откуда был Шишига, и, учитывая одинаковый возраст, спросил, не знаком ли он с ними. В ответ тот попытался узнать, кто они. В смысле, в криминальном мире.
- Никто, наверное, - неуверенно ответил представитель интеллектуальной элиты.
- Знаешь, - пытался объяснить Шишига, - я общаюсь только в кругу серийных убийц, потому что остальные меня давно не понимают. И я их тоже не понимаю. Мы как бы из разных миров. Так что немудрено, что мне твои друзья не знакомы.
- А голос у тебя почему такой хриплый?
- В девяностых я “Антильдом” для стеклоомывателей барыжил. Его вместо спирта пили. Денег заработал тогда, но голос потерял.
- Скажи, - интеллигент задал ему осторожно еще один вопрос, - а тех троих ты зачем пришил?
- Слишком много разговаривали! - Это в переводе на русский.
Жизнь в СИЗО многогранна и интересна. Всю и не описать. По логике описания следственного и судебного процессов, наш следующий материал будет посвящен такому знаковому персонажу, как адвокат.
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте!
Шикарная тематика для профсоюзного издания.
Давайте обсуждать и учиться какую шконку занимать и как входить на хату. Шикарно.