Демография между наукой и политикой

Демографическая стабилизация оказалась нестабильной. В позапрошлом году рождаемость опять упала до 10-летнего минимума. В прошлом году впервые за 10 лет сократилась и численность населения России.

“За девять месяцев 2018 года рождаемость у нас не превысила 11 на тысячу населения”, - заявила Голикова, - ...Убыль населения - 173,4 тысячи человек”.

Общественность негодуют. “Как прекратили толком рожать с началом перестройки, так и не собираются”. Сетуют на то, что “репродуктивное здоровье сводится к борьбе со СПИДом и раздаче презервативов”. Пугают нас много(сот)миллионными соседями.

Нашелся даже “эксперт”, которого депопуляция вдохновила на пропаганду суррогатного материнства.

А как на самом деле? Репродуктивное (и не только) здоровье плохо совместимо с ВИЧ и прочими вен-инфекциями. От них защищает не болтовня про целомудрие, а конкретно презерватив. Рождаемость сокращалась в течение всего ХХ века (независимо от перестроек) - по мере того, как женщина сознавала себя самостоятельной личностью, а не кухонно-репродуктивным агрегатом. Резкие падения отмечаются на волне повышения уровня (и продолжительности) жизни при Н.С. Хрущеве (за что Никиту Сергеевича до сих пор ненавидят национал-хомячки) и наоборот, среди полной разрухи при Б.Н. Ельцине. Так что закономерность “лучше живут - больше рожают” не работает.

В принципе, сокращение населения - благо, а не зло. Планета очевидно не выдерживает антропогенной нагрузки. Другой вопрос - что для определенных территорий и этносов общечеловеческое “за здравие” может обернуться “за упокой”. Но про неравномерности - чуть ниже.

Пока - еще один научный факт. Этнос определяется по языку и связанной с ним культуре. Африканский предок А.С. Пушкина был русский военный инженер (а не эфиопский). Конечно, численность народа и его историческая роль зависят от естественного (биологического) воспроизводства - тем сильнее, чем глубже в прошлое (и чем меньше сам этнос). Однако зависимость не строгая и не обязательная. Римская империя достигла максимального процветания и могущества именно тогда, когда коренных римлян практически не осталось даже среди аристократии. Места в сенате и на троне занимали выходцы с покоренных территорий. Почему? Потому что и на востоке, и на севере, и на юге римская культура в разных ее проявлениях (от поэзии до механики) воспринималась (и принималась) местными жителями как более высокая. И русский народ может продолжать свою славную историю при низкой рождаемости за счет ассимиляции тех самых соседей, которыми его пугают. Но для этого нужно, чтобы как можно больше значимой для человечества информации - новости с Марса, инструкции к лекарствам от болезней, считавшихся неизлечимыми, лекционные курсы по физике и подводной археологии, титры к фильмам, которые смотрит весь мир, - имело первоисточник на русском языке.

Да, многие российские регионы переживают такое запустение, что могут отпасть просто как сухие ветки - без всякой геополитики. Давайте поднимем там рождаемость. Давайте. Но для чего? Чтобы было кого перекачивать в Москву. Смотрите ту же демографическую статистику - обнаружите вовсе не дефицит, наоборот, переизбыток трудовых ресурсов. “Москва и область резко увеличили численность населения на фоне депопуляции регионов. Почти половина абсолютного прироста населения по регионам России в прошлом году пришлась на Москву (124 тыс.) и Московскую область (93 тыс.). Так, в Москве прирост населения почти в 1,5 раза превысил его общую убыль по стране”.

И чем все эти люди должны себя занять в городе, который планомерно избавляется от производства? Руководить остальной страной, разрабатывая для нее (точнее, коряво переводя с английского) программы очередных оптимизаций? Развлекаться круглые сутки? Обслуживать тех, кто оптимизирует и развлекается?

Не может быть демографической политики без социально-экономической стратегии. Тем более с такой стратегией, которой лучше бы и вовсе не было.