Ловушка на кассе

Среди множества телеканалов - переключай не хочу! - попался такой, который специализируется на тяжелой (во всех смыслах) жизни американских граждан, уже практически не способных передвигаться под собственной тяжестью.

К концу прошлого века медицинской статистикой отмечено, что количество людей с избыточным весом прогрессивно увеличивается: “10% от прежнего за каждые 10 лет”. Ожирение приобрело характер пандемии, в особо продвинутых странах им страдает до трети населения, у нас заболеваемость в 2011 - 2015 гг. выросла вдвое, и поскольку генетика человека за столь короткое время принципиально не меняется (мы все-таки не бактерии), волей - неволей приходится искать причины в образе жизни. Наиболее очевидных две. Автомобиль (как символ гиподинамии) плюс особая разновидность питания, которую на ее родине, в США называют junk-food, то есть пищевой мусор. Это продукты с минимальной биологической ценностью, но высочайшей калорийностью: легкоусвояемые (“быстрые”) углеводы  + жиры, самые дешевые и побольше. А также усилители вкуса и всевозможные “ароматизаторы, идентичные натуральным”. Такой противоестественный коктейль, если начать его употребление в раннем возрасте, формирует своего рода зависимость: нормальная пища кажется “пресной” и “невкусной”.

Для пищевого мусора есть в английском языке еще один термин: снэк. Если верить словарям, это продукт, предназначенный для “утоления голода между основными приемами пищи”. Спрашивается: зачем современному горожанину, не занятому тяжелым физическим трудом, “утолять голод” между основными приемами пищи? Причем не яблоком, а сахаром на пальмовом масле.

Именно за этим. Чтобы вернее превратиться в инвалида.

Низкая себестоимость пищевого мусора (как и любого суррогата) обеспечивает высокую прибыль, соответственно, у производителей и торговцев много лишних денег на “продвижение” товара, что мы и наблюдаем не только на телеэкране (где мельтешат чипсы, “шоколадные” батончики без шоколада и “фруктовые” кубики - шарики ярких анилиновых цветов, в которых фруктов не больше, чем в толченом кирпиче), но и непосредственно в магазине.

Полки перед кассой. Если вы спросите у администратора, по какому принципу там подобраны товары, вам объяснят, что по размеру. Мелочевка, за которой в отделе не уследишь. Действительно: батарейки, флэшки, жвачки, даже пакетики с семенами - все это на верхних полках, можно рассмотреть и выбрать. А ниже, фактически под кассой, - те самые батончики и сладкие кубики-шарики в ярких упаковках. Для кого?  Для тех, кому 50 сантиметров как раз по росту. Чтобы хватали маму за рукав, мешая пересчитывать сдачу. И вопили: “Хочу! Дай! Купи!”

“Маркетинг” очевидный и довольно подлый.

Товарищи левых взглядов упрекают меня в примиренческом отношении к капитализму. Но вот случай, когда людям причиняют ущерб именно через рынок с целью извлечения прибыли. Подлянка капиталистическая, ни на кого другого ответственность не спихнешь. А если заикнешься, что давно пора обложить  пищевой мусор такими же акцизными налогами, какие платят табачные компании, сразу начнется характерное блеяние за свободу выбора. Не позволим отнять у граждан то, что им вкусно.

Между тем людям вкусно то, к чему они привыкли. Поскольку маленькие дети сами себе ничего не покупают и не готовят (ни полезного, ни вредного) - то, к чему их приучили. 

Рекомендую исследование М.В. Добровольской “Человек и его пища” (М.: Научный Мир, 2005). Если бы на основании этой монографии составили кулинарную книгу “Кухни народов мира”, боюсь, большинство домохозяек не дочитали бы ее даже до середины, споткнувшись, например, о такой деликатес, как тухлая ворона. А древних испанцев не тошнило. Им забыли в детстве объяснить, что это “кака”.

Случаи врожденной предрасположенности (или, наоборот, непереносимости) достаточно редки, и ими занимается медицина, обычно же человеческие пристрастия формируются обществом - не только пищевые, но и сексуальные, не говоря уже про политические и художественные. Мы общественные… Нет, слово “животные” здесь не совсем уместно. Правильнее - общественные существа. Мы перестали быть животными именно потому, что основной механизм закрепления и передачи новым поколениям полезных свойств и опыта взаимодействия со средой у нас не биологический (с генами), а через культуру. Сейчас она достигла такого уровня развития, который позволяет объективно оценивать то, что мы едим.

Никто силой не заставляет запихивать вредную дрянь ни в себя, ни тем более в ребенка. Никто не заставляет покупать три минуты собственного покоя  - на, только замолчи! - ценой больших проблем, которые могут возникнуть в будущем у маленького человека, устроившего детский крик на кассе.

Капиталистических ловушек, даже изощренных, можно избежать, если не забывать о высоком звании хомо сапиенс.

Когда частный продюсер снимает тошнотворный “артхаус” со своей любовницей в главной роли, мы можем наказать его рублем - просто не пойти в кино. Но если то же самое снято на государственные деньги, наше мнение уже не важно. Мы все оплатили заранее через налоговую. 

Но это уже другая история и другие методы борьбы.