Страшное слово “революция”

Страшное слово “революция”

О, копеечная!

О, великая!

Каким названьем тебя еще звали?

Как обернешься еще, двуликая?

Стройной постройкой,

грудой развалин?

Владимир Маяковский, “Ода революции”

Сейчас этим словом манипулируют с двух сторон. 1. Употребляют всуе провокаторы т.н. “цветных революций”, которые не революции вовсе. 2. Охранители пытаются так оптимизировать язык (и через него сознание), чтобы это слово стало ругательным.

Истина не посередине, а в стороне - там, где книжный шкаф со словарями, энциклопедиями и другими умными книгами, в которых аккумулирован опыт человечества.

Революция - “глубокое качественное изменение” (БЭС). По умолчанию предполагается, что полезное для большинства и прогрессивное, хотя бы в проекте. Никто ведь не называет революцией взрыв вулкана Санторин, опустошивший когда-то Средиземноморье, или нашествие Чингисхана. Язык сам расставляет вещи по полочкам. В знак большого уважения великого ученого можно назвать революционером в соответствующей отрасли знания. А погромщиком назвать нельзя, это оскорбление.

Но у социальной революции есть неприглядная сторона, которую вполне осознавал даже революционный поэт В.В. Маяковский.

Великая Французская сопровождалась безобразными жестокостями. Даже Бастилию жалко - памятник архитектуры, зачем сломали, если можно было найти полезное применение? Но в конечном итоге появилось другое общество, более справедливое, чем прежний феодальный строй. Эти преобразования лучшие умы Франции планировали лет сто. И у нашей революции в 1917 г. была цель: не только против кого, но и за что, развернутая в десятки партийных программ, тысячи статей и сотни книг задолго до того, как стихийное недовольство женщин в очередях смело монархию Николая II.

Соответственно, у правящей элиты хватало времени скорректировать политику. Социальные проблемы надо решать вовремя в рабочем (эволюционном) порядке, не доводя до штурма Бастилии. Так лучше для всех: договориться по-человечески. К сожалению, господа не склонны следовать добрым советам, у них до последнего момента находятся другие, более интересные дела. А потом уже поздно.

В принципе не исключен вариант революции мирной, у которой деструктивная составляющая сведена… не к нулю, конечно (при коренном изменении кто-то обязательно в проигрыше), но к минимуму. Неолитическая революция вообще не предполагала государственных переворотов (за отсутствием государства). Хотя переход от охоты и собирательства к производящему хозяйству - изменение даже более существенное, чем замена феодализма на капитализм. Теперь археологи извлекают “из тумана холодного прошлого” еще и революцию верхнего палеолита. Из более свежих примеров - “Мэйдзи исин”, радикальное преобразование японского военно-феодального общества с минимальными жертвами, даже главу свергнутой династии Токугава помиловали. Согласитесь, благороднее, чем зверская расправа с детишками нашего последнего царя. Меня недавно упрекали слева: зачем записал в революционеры консервативного миллиардера Трампа? Но “Мэйдзи исин” официально вообще реставрация (полулегендарного прошлого).

На то и революция, чтобы вырываться за рамки (в т.ч. свои собственные). Она может быть и неудачной, как всякое дело рук человеческих. Например, перестройка в конце 80-х гг.: политическая неразвитость трудящихся классов позволила худшим представителям номенклатуры оседлать народное движение и использовать в своих целях, на ходу преобразовав из революции в смуту.

Как справедливо заметил специалист по истории права А.Г. Бондач, “давно пора сделать слово “смута” техническим термином для обозначения определенного типа общественных катаклизмов, наряду с революцией, контрреволюцией, государственным переворотом и др. Указав в определении, что по итогам смуты в лучшем случае происходит - ценой большой крови и разрухи - постепенное возвращение социума на исходные позиции (приблизительно), как в Московском государстве при первых Романовых, в худшем - полное разрушение…”.

Вариантов у Клио много, выбор за нами.